Через несколько дней ее обер-берейтор, крепкий, умный старик, обруселый немец Циммерман вдруг подарил ей новое дамское седло английской работы. Усадив в него свою ученицу, в три недели освоившую правила верховой езды – обычно дамам с трудом удавалось сделать это за три месяца – Циммерман серьезным тоном объяснил великой княгине технические особенности конструкции усовершенствованного по его замыслу седла. Под несколько приподнятой передней дугой луки седла находился особый рычажок. Вдоль всей луки шел чуть отстоящий от нее ободок. Поворотом рычажка дамское седло тут же превращалось в мужское, а одно из стремян, двигаясь по ободку, позволяло перекинуть ногу на другую сторону.
– Это необходимо в случае возникновения затруднений при выполнении некоторых приемов вольтижировки на местности, особенно если нужно преодолевать рвы и овраги, – наставительно закончил Циммерман свои пояснения.
Он повернул рычажок, крепкой рукой взял великую княгиню чуть выше щиколотки, помог ей перебросить ногу и сесть в седле по-мужски, а потом так же деловито проделал всю операцию в обратном порядке.
Старик немец хорошо знал свое дело. Он объездил сотни редких лошадей. Под его руководством десятки дам высшего света научились верховой езде. Он прекрасно понимал, почему многие из них неудобному женскому предпочитали мужское седло, несомненно, более удобное и ко всему еще позволявшее хотя бы на время прогулки верхом забыть семейные неурядицы и неприятные мысли о загубленном женском счастье.
Теперь Екатерина ездила в своем новом дамском седле, стараясь показаться на глаза тем, кто присматривал за ней по распоряжению императрицы, а выехав на дорогу, в поле, усаживалась поудобнее, как этого требовала предусмотрительность – ведь рвы и овраги встречались на каждом шагу – и мчалась, подставляя ветру разгоряченное лицо, пока в изнеможении не падала на шею лошади, как некогда с подушек на кровати, вдохновленная восторженными речами дяди Георга, пряча в густой гриве любимого скакуна свои синие, как море, глаза.
В отличие от дяди Георга, о котором она забыла сразу и навсегда в день получения пакета с письмом, изменившим ее судьбу, своего старого обер-берейтора Екатерина вспомнила при первом же случае. После того как императрица Екатерина по воле обстоятельств взошла на престол, чтобы предотвратить опасности, грозившие империи, одряхлевший к тому времени старик Циммерман обнаружил свою фамилию в списках награждаемых за то, что «старанием своим и трудами способствовали установлению порядка престолонаследия, тишины и спокойствия в государстве».
Ему жаловался чин полковника армии и соответствующая пенсия в двойном размере. И никто не мог взять в толк, каким же образом старый обер-берейтор поспособствовал успеху заговора и славному перевороту, вознесшему на трон будущую «матерь Отечества», Екатерину.
Это только любовь ушами забывается сразу и навсегда. Нет, любви