«В этом весь король, – подумал Гвадемальд, шагая из малой обеденной залы. – Как можно забыть об аудиенции короля!»
Он шёл по длинному коридору, держа в руках свёрток еды, сложенный для него старым дворецким. По наказу Девандина, Гвадемальд собирался отдать её сотникам и оруженосцам – своему ближайшему окружению. В одном боковом холодном коридоре, где висели старые гобелены, а на полу лежали истёртые до дыр ковры, гулял холодный ветер, похожий на тот, о котором Гвадемальд рассказывал своему королю. Тянуло из маленьких окошек, смотрящих на внутренний дворик. Не сбавляя шаг, Гвадемальд глядел сквозь эти оконца на тот самый аккуратный клён. Вот сходил рыцарь на встречу со своим сюзереном, и вся его жизнь уже не та, что прежде, а этот клён продолжает стоять, как ни в чём не бывало. К чему был весь этот разговор, Гвадемальд так и не понял. Как только наместник Дербен со своим войском прибыл в стольный град, королю немедленно об этом доложили. Незамедлительно вызвав к себе вассала, король перекинулся с ним парой слов, но ничего не желал и слышать о том, почему Гвадемальд прибыл с далёкого гарнизона, своевольно оставив доверенный ему пост. Теперь северные границы королевства не охраняются. Король расспрашивает о всякой ерунде, а все важные вопросы переносит на завтра! Конечно, нападения с севера никто не ждёт, но поведение короля, тем не менее, казалась Гвадемальду совершенно непонятным. И всё же рыцарь помнил, что у Девандина есть особый умысел каждому своему поступку и каждому слову.
Когда Гвадемальд вышел во внутренний дворик, поднялся сильный ветер. Аккуратно подстриженные кусты зашипели своими тонкими прутиками, а клён идеальной формы вдруг потерял свою стройность, изогнувшись под резкими порывами холодного воздуха. В первые мгновения налетевшего вихря с клёна сорвало добрую половину листьев. Крепкие на вид, зелёные листья приподнялись, и из-под них, из глубины этого зелёного шара, вырвались жёлтые и оранжевые пятна. Они закружились в воздухе и полетели через высокие стены куда-то в мир, находящийся за пределами замкнутого дворика. Новые порывы ветра накатывали на клён и срывали с него листву. В прошлый раз клён показался рыцарю Гвадемальду пушистым, как сказочный зверёк, но теперь виден был и кривой ствол и некрасивые ветки, заканчивающиеся тонкими чёрным кончиками, торчащими во все стороны. Гвадемальд подобрал свою белую плащ-накидку, чтобы ветер не сорвал её, и направился к двери, ведущей в подсобные помещения и далее прочь из дворца. Не обращая внимания на ветер и листья, хлеставшие ему по лицу, рыцарь добрался до двери и дёрнул её на себя. Ступив в проход, он помедлил и обернулся на клён. «К утру гол будешь», – подумал рыцарь, и исчез во тьме дворцового коридора.
На следующий день Гвадемальд явился ко двору загодя. До полудня было ещё далеко и рыцарь снова присел на каменную скамейку перед клёном во внутреннем дворике. Минувший шквальный ветер сильно потрепал старого знакомого: листьев на дереве почти не осталось, а те, что ещё держались – пожелтели. Стояло влажное осеннее утро.