Тогда Катерина, конечно, и мысли не допускала о том, что видела она свою новую знакомую с редким именем Амалия первый и последний раз…
Ближе к полудню, с появлением на пороге мужа, все происходило словно в очередном кошмарном сне…
– Я у Ивана переночевал! – объявил с порога Гавриил, как, ни в чем ни бывало. И, медленно опуская взгляд округлившихся глаз, он сначала уставился на вдруг ставший в его отсутствие плоским живот жены, затем на лежавший на подушке сверток с ребенком. – Э-э-э! Так ты… Та ты, шо, о то… ночью о то.. родила его, язви тебя… чи шо?..
– Нет, на дороге подобрала! – вдруг, неожиданно для самой себя, отважилась на слишком смелую шутку Катерина.
Трехлетняя Анька и полуторагодовалый Толик сначала сидели тихо, но, почуяв неладное, подбежали к матери, и, ухватившись за ее подол, «грозно» уставились на отца, будто желая таким образом защитить ее, если он, как вчера, вновь начнет ее бить.
Отец семейства, метнув в сторону жены взбешенный взгляд, приблизился к аккуратно запеленатому ребенку и, наклоняясь все ниже и ниже, отвернул краешек пеленки со лба новорожденной… Вдруг, подскочив к Катерине и размахивая кулачищами, он взревел:
– Та это же не моё!! Ты кого о то хочешь объегорить, га?! Это ты меня собираисся объегорить?!! Та меня жеш почти год о то дома не було! Нагуляла, курва, пока я по командировкам?! С чеченами тут таскалася, сучка?!
– А ты забыл, шо на ноябрьские, паразит, приезжал?! – не желая давать начинающему терять над собой контроль мужу повод снова позабавиться на ее счет, вскрикнула Катерина.
Гавриил заметался по избе, загибая пальцы и бурча что-то невнятное, потом снова кинулся к жене:
– Да говорю же – не сходитца!!!
– Та че ты бесисся, га? Я же не доносила ее целых два месяца! Пощитай – с ноябрьских, а щас – май, ну?..Грамотей… – Чем убедительнее старалась говорить Катерина, тем, словно предчувствуя неладное, ей труднее было совладать с предательски дрожащим голосом.
Меж тем, Гавриил снова метнулся к новорожденному:
– Та оно… Та оно жеш и не живое о то… А если и живое, то это ж не дитё, а какое-то… какое-то кошенятко о то… И, шо оно такое о то синее, га? Анька-то с Толькою – кра-асные были! Та у него еще и волосы… о то… черные!? Та разъе…
– Орет, словно у самого белые… – вновь удивившись про себя внезапно появившейся уверенности, промолвила Катерина, и сделала очередную попытку усмирить разбушевавшегося мужа. – Може, хватит уже, га, Гаврил? Та на мне вже и так живова места нету, после вчерашней бучи…
– Хва-атить?!!