– Ага, от Барни Стинсона23. – Прозвучал приглушённый голос моей соседки.
Она всё так же не поднимала голову, но профессор не делал ей абсолютно никаких замечаний, словно его это не волновало.
– Это был сарказм, да? – Переспросил он у Кристиана, который с начала пары стал ещё мрачнее.
– Не переживай, я сделаю специально для тебя табличку «сарказм», и буду её показывать. – Пробурчала она так тихо, чтоб слышала только я. Но, похоже, профессор тоже это заметил и далее продолжил с ещё большей улыбкой. Видимо происходящее откровенно забавляло его.
– Вы правы. Это античное пособие, которое приобрело много интерпретаций. – Он подошёл к своему столу, обернулся, и, раскинув руки, засмеялся. – Даже великий Казанова предпочитал Овидия. Поверьте на слово, он дружил с моей семьёй, будучи потомком бога плотской любви.
Я рассмеялась в ответ. Не смотря на то, что он был богом любви, Эрику Фаунтлори было что предложить кроме этого. И кроме внешности. Начитанность откровенно сплеталась с харизмой, что придавало его урокам особую атмосферу, которая понравилась мне уже на этом, первом уроке. А ведь Кэсси думала, что у нас будет вести «занудный ботаник»!
– Сама рукопись Овидия не такая большая. Несколько сотен лет назад сфинксы перевели и оформили её книгами для нашей Академии. – Продолжил профессор. – К следующему уроку вам предстоит изучить первый том, по которому в конце занятия я дам вам задание. А пока мне бы хотелось обсудить ваши книжные интересы. Я всегда подгоняю программу под студентов.
Остаток пары прошёл в дружеской обстановке, в которой каждый мог высказать свои пожелания, но я до сих пор не решалась что-нибудь произнести. Парни отодвинули столы к стенам, из-за чего образовывалось много свободного места в центре комнаты.
– У нас не те примитивные уроки литературы, какие были у вас в школах, – улыбнулся профессор, сидя в окружении студентов. Не знаю, как так вообще получилось, но мы с Кассандрой сидели практически рядом с ним. – У вас все предметы, даже, казалось бы, самые обыкновенные, будут связаны с вашей силой и изучением истории, которую смертные называют мифологией.
– Эрот, – как самая смелая обратилась Триша. Ещё в институте она отличалась прямолинейностью и целеустремлённостью. Если она хотела что-то узнать, то обязательно найдёт способ. – У нас в расписании есть уроки истории и мифологии. Значит ли это, что литература будет не напрямую связана с мифологией?
– Вы точно подметили, – согласился он. – Как Ваше имя?
– Триша Торнтон, я орестиада.
Профессор кивнул, как будто запоминая сказанное ему.
– Задание к следующему занятию у девушек и парней будут немного отличаться, наверное, молодым людям будет даже труднее. – Он окинул взглядом сидящих. – Однозначно