Но однажды я очень медленно открыл один глаз. Потом закрыл его. Потом открыл, также, медленно второй. Закрыл его.
Первые два месяца сознательного состояния я не помню себя. Это, знаешь, как в детстве, первые года 3 себя не помнишь, Вот так же. Мозг был поражен.
Дефект был на затылочно-теменной области мозга. Которая, как раз, отвечает за зрительную и слуховую функцию, и за функцию разговора. Но когда исследовали оставшиеся функции моего организма, это было еще в бессознательном состоянии, то потом профессора вышли и сказали родителям, что вам повезло, у вашего ребенка зрительный, слуховой и разговорный нерв чудом остались целы.
Но все равно, все это делать учился заново, так как мозг был поражен, несмотря на то, что нервы чудом остались не поврежденными. И я вообще не помню себя в это время. Это мне все потом рассказывали.
Разговаривать учили заново. Буквально с произношения отдельных звуков. Логопед поднесет к лицу спичку, скажет, чтоб я дул. Я дуну – звук «ф» отрабатывать учился.
Хорошо видеть научился за половину года, слышать месяца за два, разговаривать нормально за год. Вначале учился мыслить, учился воспринимать происходящее вокруг, фиксировать в голове, что кто-то разговаривает в данный момент, понимать слова учился. Удерживать в голове тему разговора.
Позже учился удерживать в голове тему разговора, его течение, логическую развязку. Очень трудно было. Очень трудно было идти в неизвестность, не зная еще, что все закончится хорошо.
Что случилось со мной, я не помню.
Амнезия.
Говорили ребята, с которыми я лазил по монастырю, что я упал.
Но специалисты сказали, что ни о каком падении не может быть и речи, сильный удар тупым, тяжелым предметом.
А друзья мои оставили меня там, испугались, и ушли. Пошли вечером в школу на огонек, на танцы.
Вся правая часть тела у меня потом была парализована. Меня вначале учили сидеть, это уже после того, как немного разработали ногу, опять же я этого ничего еще не помню, потом пересадили с каталки в инвалидное кресло.
На нем меня мама катала вдоль палат, и я вглядывался в номера палат, пытаясь увидеть каждый номер, учился видеть.
Рука была согнута в локте, парализована. Мне давали яйцо куриное в руку и о стол я пытался разбить его. Естественно ничего не получалось – локоть бился о стол, а не яйцо.
Сколько упражнений я переделал потом, когда уже чуть-чуть научился осознавать, что со мной произошло, и где вообще я.
Говорили, что я не буду ходить или только с сопровождением. Естественно вначале никакой координации, по стеночке ходил, в голове шум. Но потихоньку-потихоньку, месяц за месяцем я научился ходить и без посторонней помощи.
Я сдал экстерном экзамены в школе за 6 класс, перешел в свой класс. Потом окончил институт, начал работать.
Я