– Мне кажется, вы делаете поспешные выводы. Наш род, род де Пенкорнэ, достаточно обширен. К сожалению, большая часть семейства – уже немолодые люди, многие давно отошли от светских развлечений. Однако все мы регулярно следим за литературными новинками и в курсе всех политических и светских событий в Париже.
– Вот как! Отрадно это слышать. Надеюсь, еще не раз буду иметь удовольствие обсуждать с вами и литературные, и светские новости. Вы часто бываете на балах?
– Я предпочитаю уединение, – безо всякого жеманства ответила Виолетта.
– О да, понимаю. Светские развлечения не приносят вам удовольствие. Должно быть, вам приятней прогулки по парку, тихие беседы, чтение…
– Вы угадали: я очень люблю гулять в саду. К тому же в нашем поместье чудесные поля и прекрасный буковый лес.
– Я сразу понял, что вы романтическая особа! – с очаровательной улыбкой поклонился Эжен.
В его груди пробежал холодок – точный признак заинтересованности.
Он был одновременно озадачен и обрадован этим знаком: уже очень давно ни ум, ни сердце не реагировали на женские уловки и прелести.
Гавот, как и предыдущий менуэт, был достаточно продолжительным танцем. Виконт, как заправский ищейка, продолжал засыпать девушку по-иезуитски изощренными вопросами. Но, несмотря на все старания, ему так и не удалось составить о девушке хоть сколько-нибудь определенного мнения. Это разбудило в нем любопытство и фантазию.
Он чувствовал, как кровь в жилах ускоряет свой бег и как множится неподвластная ему самому темная сила. Охватившее его возбуждение было сродни тому, что испытывает охотник перед охотой.
«Надо побольше разузнать о ней, прежде чем приступать к штурму», – думал виконт, сопровождая Виолетту к поджидающим ее родственникам.
– Ну что, как ты ее нашел? – набросились на него приятели.
– По-моему, напыщенная, пустая святоша, от которой мало толку и в беседе, и в постели.
Все хохотнули, громче всех смеялся Жан-Поль.
– Бедняга. Ты протанцевал целых два танца с какой-то деревенщиной. Как тебе удалось не заснуть на ходу?
– Все это время я думал только об историческом эссе, которое нам предстоит проштудировать сегодня ночью.
– Как это неучтиво по отношению к невинному созданию? – уже спокойнее произнес Жан-Поль.
– Надо быть поосторожнее с дружком, иначе он будет дуться целую неделю! Что тогда делать? Нет, что ни говори, а лето в Париже – не самое хорошее время года.
– Ручаюсь, что и руки у нее грубые и шершавые, как у крестьянки, – все еще не унимался Жан-Поль.
Эжен вспомнил нежные сильные пальцы девушки и вместо ответа мечтательно поднял глаза к потолку.
– Вот было бы славно хотя бы на несколько дней завалиться в поместье, поохотиться, побродить по полям.
– Да, осчастливить какую-нибудь пастушку или пастушка, – оживились приятели.
– Нет ничего проще, – воскликнул граф де Жуайез. – В моем поместье