– Знал бы, если б не любил в это верить… – он устало вздыхает. – У меня на подходе венецианская штука… Тебе нужно будет сходить на выставку и проверить… Стоит ли за это браться?!
– Хорошо… – она поворачивается к нему, – Это все?
Нарт слегка улыбается и молчит. Ева жестом головы переспрашивает его. Глаза Нарта загораются – в них полно тайны и очарованности чем-то.
– Не совсем… Взгляни на это…, – после паузы настойчивей, – Глянь!
Он поворачивает голову к кровати Евы, на которой лежит тубус.
– Что это?
– Глянь.., – снова делает паузу. – Тебе понравится.
– Ты никогда не угадывал, что мне нравится…
– Будем считать это… моим первым успехом…
Ева недоверчиво смотрит на Нарта, и кажется, его глаза блестят по-особенному. Она поддаётся интриге и берет картину с кровати, после чего подходит к стене и нажимает ногой на паркетную дощечку в полу. Затем руками отодвигает заслонку, по ту сторону которой находится ее художественная мастерская.
Нарт, приложив пальцы к губам, озадаченно ждет, наблюдая за тем, как Евангелия устанавливает картину на пустой мольберт.
– Деликатней… эта полотно очень древнее.
Не оборачиваясь, Евангелия реагирует:
– Ты ведёшь себя странно сего…
Она бросает взгляд на картину, и её фраза обрывается. Ева замирает. Нарта её поведение не удивляет. Он наклоняется вперёд – в её сторону.
Перед Евангелией предстаёт ветхая картина, на которой нарисована девушка, сидящая на лугу в полнолуние. Она стоит к зрителю в профиль, и невозможно угадать, куда направлен её взгляд: то ли на луну за лесом, то ли на размазанное чёрное пятно среди деревьев. Пятно больше похоже на место, где что-то очень профессионально стёрли.
– Нравится?
Ева ему не отвечает. У нее очень серьезное выражение лица. Нарт прикуривает сигарету и делает затяжку:
– Конечно, не разбираюсь в этом дерьме, как ты…, но от этой хрени я не мог оторвать глаз.
Он улыбается с лёгким хрипом, словно наткнулся на нечто, что вызвало в нем эмоции, на которые, он считал, что не способен. Это ребяческое очарование, смешанное с чем-то, что его напугало своей непривычностью.
– Кажется, чуть было не забылся перед ней… – задумчиво затягивается, – не приди за мной подельник, меня загребли бы на месте.
Глядя на картину, уставшее лицо Евы приятно оживает:
– Кто её писал?
– Понятия не имею… Но тот, кто это сделал, – Нарт выдыхает дым, – явно знает об этом ремесле то, чего не знают другие.
– У меня такое чувство, что я знаю эту девушку…
Нарт реагирует на её слова очень серьёзно:
– Я думал, что только со мной такое?!
Евангелия задумывается, слегка покачивая головой в стороны:
– Почему я о ней ничего не слышала?.. – Проходит пауза, – Где ты её взял?
– Ты вышла из игры, Ева… сказать не могу… Не обессудь.
Ева немного отходит от картины