Я помню, как первый раз зашел в поезд. Для меня все было ново и незабываемо: плацкарт, запах угля, которым топили, жар титана, пыльные матрасы, белье, которое нам выдали, куча людей с едой в узелках. Тогда все это было дико круто! В какой-то момент мне захотелось в туалет. Я стал спрашивать ребят, куда идти, – я был единственным, кто еще ни разу никуда не выезжал, и для меня они были опытными товарищами. «Чувак, тебе придется терпеть до Березников», – решили они надо мной подшутить. Конечно, я им не верил до конца, но в то же время задумался, а вдруг правда, так что я сидел и терпел. Видимо, в какой-то момент мои глаза стали совсем печальными, так что кто-то из ребят сжалился надо мной и показал, где туалет.
Мы приехали в Березники утром, там меня уже ждали родители, и мы отправились в гостиницу. Это было еще одно потрясение. Я, как взрослый, живу в гостинице! Целый день! Все было впервые в моей жизни, и все производило неизгладимое впечатление.
Березники – это довольно большой город, центр химической промышленности, вот только крытого катка там не было. До сих пор это единственный раз в моей жизни, когда я принимал участие в соревнованиях на открытом льду. Была расчищена площадка на каком-то стадионе, залит лед, вместо бортиков – сугробы. Помню, была уральская зима, то есть стоял приличный минус. Под костюмами – куча кальсон. Хорошо еще, был солнечный день, без метелей и снегопада, так что мы просто откатались в свое удовольствие.
Я до сих пор горжусь этим фактом своей биографии! Круто себя причислять к тому поколению, которое еще успело покататься на соревнованиях на открытом льду.
ОДНАЖДЫ ОДИН ИЗ МАЛЬЧИШЕК В ГРУППЕ НАСТУПИЛ МНЕ КОНЬКОМ НА ПАЛЕЦ, ЗУБЦОМ. ОН СТОЯЛ И БУКВАЛЬНО ОТРЕЗАЛ МНЕ ПАЛЕЦ, СПРАШИВАЯ: «А ТЫ ЧЕГО ОРЕШЬ?»
Неприятности, правда, не заставили себя долго ждать. Одна из тренеров – Корчагина Александра Ильинична ушла в декрет, ее группу подхватила супруга Валерия Тюкова – Валентина Федоровна, и меня перевели к сверстникам. Они уже прыгали двойные прыжки, занимали хорошие места на городских соревнованиях, а я был отстающим – хуже всех. Старшие ребята просто считали меня ребенком, маленьким мальчиком – ну катается там какой-то клоп под ногами и пусть катается, главное, чтобы не мешался. Это были взрослые по спортивным меркам люди, и маленьких детей они не обижали. Тут же я попал к своим сверстникам, в состоявшийся коллектив, при этом по их меркам я был ничего не умеющий делать чмошник. И реакция была вполне ожидаемая – меня начали травить. Мои вещи регулярно смывали в унитаз, и я оставался в одном тренировочном костюме, когда на улице был мороз –30. Конечно, бывало, что и пинали в раздевалке. Девочки оставались в стороне, я всегда ладил с ними, но и вмешиваться, и рассказывать, что происходит, они не собирались. Начались серьезные проблемы. Я не жаловался – такое тоже не прощалось, это означало стать «крысой». Понятно, что родителям сказал один раз, но отец отрезал: «Ты – пацан, разбирайся сам, дай в глаз». Я попытался дать в глаз, но их было намного