правления, вслед за Монтескье, разделяла их на три основных вида – республику (власть принадлежит многим), монархию (власть сосредоточена в руках одного лица, управляющего на твердом основании закона) и деспотию (единоличная власть осуществляется без всяких правил и законов). Каждая из форм правления характеризуется своей природой и выражается особым принципом правления – страстью человека, заставляющей его двигаться (добродетель, честь и страх) [Montesquieu, 1979, p. 143–153]. Современные классификации форм правления, преодолевая дихотомию их разделения на республики и монархии, стремятся соединить формально-юридические характеристики с пониманием особенностей механизма власти: форма правления интерпретируется как единство структуры, функционирования и способов управления государством; понятие «системы правления» используется, чтобы отделить его современные формы от традиционных; наконец, понятие режима выступает как комбинированное выражение правовых форм и особенностей функционирования государственных институтов в них. Современные исследователи (как юристы, так и политологи) говорят о парламентских, президентских и смешанных формах правления, имея в виду комбинацию правовых форм и институтов власти в рамках когнитивного правоведения и неоинституционализма. На этой основе они изучают конституционную динамику [Медушевский, 2005], выстраивают типологию систем правления [Presidentialism and democracy in Latin America, 1999]; решают проблемы конституционной инженерии [Sartori, 2002], ведут поиск оптимального соотношения ветвей власти в различных политических условиях [Ардан, 1994; Pactet, 1998; Chantebout, 1998]. В рамках сравнительной конституционной инженерии используются такие понятия, как «смешанная форма», «республиканская монархия», «избирательная диктатура», «плебисцитарная демократия», «суперпрезидентская республика», «гибридный режим» и т.д. В задачу данной статьи входит определить сравнительный эффект воздействия смешанной формы правления и ее различных интерпретаций на текущие изменения конституционного строя Франции и России.
Смешанная форма правления как предмет научной дискуссии Возможность сравнения конституционных систем Франции и России определяется формальным сходством решения ими вопросов интерпретации формы правления, разделения властей и ответственности правительства. Большинство французских и российских юристов определяют форму правления своих стран как дуалистическую, смешанную или президентско-парламентскую. Это юридически корректно, если сравнение ведется с монистическими парламентскими или президентскими формами. При ближайшем рассмотрении ситуация не столь однозначна.
Дуалистическая система (как прообраз смешанной формы правления) исторически представляет собой реализованный компромисс между двумя крайностями – абсолютизмом и парламентскими монархиями с выраженным преобладанием парламента (в системах британского или бельгийского типа) или монарха (в Германской, Австро-Венгерской и Российской империях, где он обладал всеми признаками мнимого конституционализма). Как показывает ее название, данная форма правления включала два центра власти: парламент и монарха, причем правительство оказывалось в двойном подчинении им обоим [Еллинек, 2004, с. 667–668].
Современная типология дуалистических (смешанных) форм правления включает значительное разнообразие вариантов, от близких к парламентским (парламентско-президентский режим) до почти президентских (президентско-парламентский режим «республиканской монархии»). В литературе существуют различные типологии полупрезидентских систем. Одна из них группирует эти системы в соответствии с
