Состав тащили два паровоза серии О-В, прозванные овечками. Скорость от силы километров сорок, дым из труб, угольная пыль на лицах и пушках на платформах, прикрытых брезентом. Для офицеров и фельдфебелей – пассажирский вагон, для нижних чинов – теплушки. Однако лето, погода теплая, в вагонах сдвижные двери открыты. Солдатам интересно на Польшу, а потом и на Россию посмотреть. Многие до службы из своих деревень или сел не выбирались никогда. Для них все внове, глядят с интересом. Когда паровозы бункеровались углем и водой, солдаты бегали с котелками к зданию вокзала. Там всегда были краны с холодной водой и кипятком для пассажиров. На время поездки солдатам и офицерам выдавался сухой паек. В кипяточке чай заварить да с сухарями и соленым салом, сытно и вкусно. В деревнях-то мясное не каждый день вкушали, то пост большой или малый, то не нагуляла скотина должного веса, как ее резать? Неделю добирались, зато без происшествий. Андрей переживал в дороге. Нижние чины и отстать могут, и под поезд на соседнем пути попасть. А отвечать ему. Впрочем, в артиллерию набирали новобранцев сметливых, расторопных. Кто осилил несколько классов церковно-приходской школы. А уж окончившие ремесленное училище становились наводчиками, уважаемой военной специальностью. Командирами орудий были фельдфебели, из старослужащих солдат, проявившие желание и способности и окончившие школу младших командиров. На них в армии порядок держался. После службы офицеры по домам, в казармах фельдфебели оставались. Однако никакой дедовщины не было.
Почти полдня эшелон разгружали, пушки с платформ по сходням вручную выкатывали. А веса в трехдюймовке без передка 1350 кг, если покатится, только успевай ногу убрать, не то покалечит.
Пушки в артиллерийский парк определили, лошадей в конюшни. К прибытию эшелона кухня уже горячую еду приготовила. После молебна короткого за стол. В бригаде свои священники были. Большая часть солдат христианской конфессии. Мусульмане большей частью в кавалерии, сызмальства к коням приучены, даже дивизии есть, вроде Дикой, где все служащие из разных областей Северного Кавказа. И службу свою исправно несли, без нареканий, службой государю гордились и память о себе оставили славную.
Андрей поужинал с солдатами за общим столом. Назначил на ночь дежурного фельдфебеля. Надо домой идти, а где этот дом и есть ли он? Поистине дурацкая ситуация. Выручила инструкция, напечатанная на машинке для дежурного по батарее, где были указаны адреса офицеров. Напротив своей фамилии прочитал – Московская, 27, левый вход. Это для посыльного, в случае экстренного вызова в батарею при учебной или боевой тревоге или в случае ЧП.
На выходе из военного городка часовой козырнул. Пройдя несколько шагов по улице, Андрей спросил у прохожего:
– Не подскажете, где улица Московская?
– Прямо квартал и направо.
– Благодарю вас.
Андрей вышел на нужную улицу, по номеру дом нашел. Перед домом