– И почему моя соседка плачет?
– Поэтому, – сразу помрачнев, ответила она и указала пальцем. Антон проследил за направлением и ахнул.
На лестничной площадке было три квартиры, он занимал правую, а дверь той, что посередине была вся расписана разноцветными маркерами. Да так густо, что Антон не смог бы сказать, какого цвета она была под всей этой писаниной.
Гарите в аду шлюхи сотоны
Розовые суки
Смерть лезбам
А кто у вас за мужика?
Может и меня полижите?
Мой х.. скучает по вашим кискам
4 сиськи в 1 постели…а где писюн?!!
Откусите друг другу письки
Вот лишь немногое, что успел прочитать Антон, пока не отвернулся с гулко бьющимся сердцем. Знакомая волна гнева и страха поднималась в нем, и как же он это ненавидел.
– Это уже не первый раз, – опять всхлипнула девушка, – примерно раз в месяц нам с Аннетой приходится отмывать это дерьмо от нашей двери. Чтоб они сдохли, уроды!
И она опять заплакала, закрыв лицо руками.
Джек-пот? Антону вдруг захотелось быть где угодно, только не здесь, мир упорно не давал ему хоть на мгновение поверить в иллюзию, что все может быть хорошо. Мало того, что эта красавица тоже любит красавиц, так еще и жить ему предстояло среди людей, которые раз в месяц считают нормой устраивать соседям такое. Травить двух девушек, не трогающих никого, просто за то, что они не такие как все?! Это война, подумал Антон, она началась еще до Христа и никогда не закончится, люди всегда будут ненавидеть тех, кто «не большинство». Он сам испытал на себе эту ненависть, так что за какую сторону выступать, он давно определился. И эта знакомая злость вдруг придала ему уверенности.
– Не плачьте…– начал он, обняв ее слегка за плечи, но она вдруг резко отстранилась.
– А вы случайно не из тех, кто считает, что нас надо сжигать на костре? Как вы к этому относитесь? Я вас совсем не знаю.
Страх и затравленность в ее взгляде больно резанули по сердцу, все это было ему очень знакомо. Он не практиковал однополую любовь, но его тоже травили, ненавидели и обижали, и он тоже, как и эта девушка, не заслуживал такого отношения.
– Не бойтесь, – он сам удивился той спокойной уверенности, что прозвучала в голосе и в движениях, когда он снова обнял ее за плечи. – Не обещаю, что поймаю этих скотов и настучу им по репе, но дверь отмыть помогу. А для начала – напою вас горячим чаем.
Той ночью они втроем отмывали дверь и даже осторожно шутили, новые знакомые, сплоченные общей бедой. Так они и подружились.
Антон допил кофе, привычно вымыл за собой чашку, он любил порядок, любил, когда все шло по плану, все было знакомо и привычно. Это давало ему ощущения контроля над ситуацией, а в этом