Впрочем, когда-то и Пол пытался пойти по такому пути. Тогда он собрался записывать свой второй сольный альбом и поручил Линде подобрать ему пятерых лучших студийных музыкантов для исполнения партий фортепиано, бас-гитары, гитары и ударных. Линда обратилась к самому известному в Штатах студийному музыканту Дэвиду Спинозе.
– Я Линда Маккартни, – представилась она, набрав его номер телефона.
– Ну? В чем дело? – спросил Спиноза.
– Мой муж слышал о вас, – несколько смутилась Линда, отчего её британский акцент стал слышен ещё сильнее. – Он хочет с вами встретиться, поиграть и посмотреть, на что вы способны, потому что мы собираемся записывать новый альбом.
– Я студийный музыкант, – рявкнул Спиноза в ответ, – и нам незачем встречаться. Свяжитесь с моими агентами и зарезервируйте мои услуги. Позвоните на «Радио Реджистри» и скажите, что вам нужен Дэвид Спиноза с двух до пяти, с семи до десяти, какие нужны гитары – и я приду.
– Нет! Вы не понимаете! – закричала Линда. – Мой муж…
– Да что там стряслось с вашим мужем?! – заорал Спиноза.
– Понимаете, я звоню вам от имени моего мужа – Пола Маккартни!
– Так это значит, – прорычал Спиноза, – вы хотите устроить мне прослушивание?
В общем, хотя нью-йоркские студийные музыканты не знают, что такое прослушивание, так как вполне обоснованно считают себя самыми совершенными и всесторонними музыкантами в мире, но Спиноза всё-таки пришёл к Полу, приведя с собой Билли Лавойна, лучшего в Нью-Йорке студийного барабанщика.
– Я хочу вас прослушать, – сказал Пол, поздоровавшись за руку со Спинозой и Лавойном.
– Знаешь, Пол, – сказал Лавойн, – я слышал, что ты иногда играешь на ударных, может быть лучше ты сам сыграешь мне?
Пол никогда не был обидчив. Ведь обида это всего лишь капризное дитя комплекса неполноценности, не более. И они договорились со Спинозой. Он пригласил лучших студийных музыкантов и они записали тогда альбом «Ram», который стал золотым и платиновым в Англии. Но больше Пол к студийным музыкантам не обращался.
Совсем другое дело Джон. Похоже, он обожал работать со студийными продюсерами. Мир топовых музыкантов тесен, и поэтому Пол знал все подробности работы Джона с Филом Спектором во время пресловутого «Потерянного уикэнда». Спектор был не менее популярным студийным продюсером в Сан-Франциско, чем Спиноза в Нью-Йорке.
Первый раз он пришёл в студию, арендованную Джоном для записи нового альбома, с огромным ковбойским револьвером за поясом и в сопровождении бородатого телохранителя Майкла. Майкл был, пожалуй, единственным в мире телохранителем, в задачу которого входило защищать окружающих от своего работодателя. В общем, в тот период Джон здорово оттянулся вместе с Филом, друзьями-музыкантами и красоткой Мэй Пэн. Мэй была влюблена в Джона по уши и особо не расстраивалась от того, что Джон поколачивал её почти