В какой-то момент я повернулся к одному из них и сказал: «Эй, а как так получилось, ребята, что я не видел ни одного из вас на своих уроках?» Оказалось, что они из класса «Б», который оказался также черным классом. В тот же день я вернулся в класс «А», а к концу дня выяснил, что это не для меня. Неожиданно я понял, кто был моим народом, и я хотел быть с ними. Я пошел поговорить со школьным методистом.
– Я хочу перейти в другой класс, – сказал я ей, – я хочу перейти в класс «Б».
Она пришла в замешательство.
– О, нет, – сказала она, – не думаю, что ты этого хочешь.
– Почему нет?
– Потому что эти дети… ну, ты знаешь.
– Нет, я не знаю. Что вы имеете в виду?
– Послушай, – сказала она, – ты умный ребенок. Ты не захочешь учиться в этом классе.
– Но разве классы не одинаковые? Английский – это английский. Математика – математика.
– Да, но тот класс… те дети потянут тебя назад. Ты ведь хочешь быть в сильном классе.
– Но в классе «Б» обязательно должны быть умные дети.
– Нет.
– Но там все мои друзья.
– Ты не захочешь дружить с теми детьми.
– Захочу.
Мы препирались. Наконец, она строго предупредила меня.
– Ты точно понимаешь, как это повлияет на твое будущее? Ты точно осознаешь, от чего ты отказываешься? Это на всю оставшуюся жизнь повлияет на те возможности, которые откроются перед тобой.
– Я воспользуюсь этой возможностью.
Я перешел в класс «Б», где учились черные дети. Я решил, что лучше буду держаться позади с людьми, которые мне нравятся, чем двигаться вперед с людьми, которых не знаю.
Пребывание в «Эйч-Эй-Джеке» заставило меня осознать, что я – черный. До той перемены мне никогда не приходилось выбирать, но когда я был вынужден сделать выбор, я выбрал черных. Мир смотрел на меня как на цветного, но я не тратил жизнь на рассматривание себя. Я тратил жизнь на рассматривание других людей. Я видел себя как одного из окружающих, а люди вокруг меня были черными. Мои двоюродные брат и сестра были черными, мама была черной, бабушка была черной. Я вырос черным. Так как у меня был белый отец, я ходил в «белую» воскресную школу, общался с белыми детьми, но я не был целым с белыми детьми. Я не был членом их племени. А черные дети приняли меня. «Давай, – сказали они, – пошли с нами». С черными детьми мне не приходилось что-то из себя строить. С черными детьми я просто был собой.
ДО АПАРТЕИДА ЛЮБОГО ЧЕРНОГО, ПОЛУЧИВШЕГО ШКОЛЬНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ, учили, скорее всего, европейские миссионеры, иностранцы-энтузиасты, желающие обратить в христианство и европеизировать местное население. В школах при миссиях черные люди изучали английский язык, европейскую литературу, медицину, закон. Неслучайно почти каждый черный лидер движения против