Я никогда не верил ни в какие приметы. Точно так же не верил и в вещие сны. Я знал, что они – продукт моего воображения, воспаленного переживаниями последних дней, связанных с отъездом, и сегодняшним, точнее вчерашним, непростым разговором с Валей.
Но почему мое воображение разыгралось именно в этом направлении? Значит, именно так подсознательно воспринимал все, что со мной происходило в последнее время. И мне надо в этом непременно разобраться.
Почему Людочка хотела спасти меня от Вали, которая ничем не угрожала и не могла угрожать? Мы всего лишь, спустя три года, выяснили, наконец, причины, которые разрушили наши отношения, едва возникшие, но, несомненно, дорогие для нас обоих. И все.
Это ничего не изменит в моей жизни, за исключением того, что больше никогда не смогу доверять Саше, которого все годы нашей учебы считал другом. Нет, я не порву с ним отношений, поскольку будет страдать Валя, а мне этого не хотелось. В этой семье моим настоящим другом будет только она. Но, с данного момента только другом, без всяких “если”. Она, похоже, это представляет точно так же. Вчера она простилась со мной, как с прошлым, которое ей дорого, но которое нельзя нести в будущее, не рискуя потерять настоящее.
Когда Валя спросила, кого же все-таки любил, ее или Людочку, я сходу очень убедительно и, по-моему, даже красиво, ответил на вопрос. А как на тот же вопрос отвечу себе?
Может, именно здесь истина, которая ржавым гвоздем засела в моем подсознании, а я ничего не замечаю? Может, потому и совершаю нелепые поступки, вопреки своей натуре? А ведь это действительно путь к саморазрушению.
Людочка, любимая. Кто же окружал нас с тобой, называясь друзьями и подругами, которым мы доверяли сокровенное?
Твоя подруга украла у нас пять с половиной лет нашего счастья. Взамен мы получили разочарование и ровно столько же лет душевной боли и страданий.
Наша любовь возникла из взаимной симпатии и многолетней дружбы. Она была логическим продолжением чистых и ясных отношений детских и юношеских лет. Мы знали друг о друге все. Мы оба были разговорчивыми и любознательными. Мы обсудили столько всего, спорили, соглашались или не соглашались, но в этих спорах научились главному – находить взаимопонимание.
Наша размолвка была ловко подстроена твоей подругой, оклеветавшей меня. Но любовь была такой неизменной, что и ты, и я хранили ее столько лет, как святыню. И стоило развеяться туману непонимания, мы без колебаний и сомнений устремились друг к другу, готовые вместе преодолеть все трудности, в том числе и твою болезнь.
Наша первая любовь стала большой любовью навсегда. И только твоя смерть разлучила нас. Я готов был уйти вслед за тобой. Но, прощаясь со мной, ты оставляла меня жить. Ты уже чувствовала, и, возможно, даже знала, что видишь меня в последний раз. И ты благословила меня пройти мой жизненный путь без тебя. И я должен прожить эту жизнь за нас двоих, оставив светлую память о нас с тобой.
Но были годы нелепой размолвки, а отсюда