Отвернувшись от окна, выходящего на великолепные дворцовые сады, Саид пристально рассматривал стоящих перед ним людей. Невинное выражение лица его ближайшего помощника Хасана не смогло ввести шейха в заблуждение ни на минуту.
– Подвох, ваше высочество? – спросил Хасан.
– Да, подвох, – повторил Саид, и в его голосе прозвучало нетерпение. – Отец моей матери умер, оставив мне в наследство один из самых ценных участков земли во всей пустыне. Мне никогда не приходило в голову, что я унаследую Дахаби-Макаан. – Он нахмурился. – Это заставляет меня задуматься о том, что стало причиной такого жеста неожиданной щедрости.
Хасан слегка поклонился.
– Господин, вы – один из немногих его кровных родственников, и по этой причине его последняя воля совершенно естественна.
– Может быть, и так, – уступил Саид, – но он не разговаривал со мной с тех пор, когда я был семилетним мальчиком.
– Когда вы посетили его, лежавшего на смертном одре, ваш дедушка, несомненно, был тронут, ведь он не ожидал этого визита, – дипломатично сказал Хасан. – Возможно, причина в этом.
Саид крепко сжал челюсти. Может, так и было. Но эта поездка не была продиктована любовью к умирающему. Любовь давно покинула его сердце. Этого требовал долг, а Саид никогда не уклонялся от своих долгов. Он приехал, несмотря на жестокую боль, которую причинил ему этот визит. Он испытал странное ощущение, глядя в пустые глаза старого шейха, разорвавшего все отношения с единственной дочерью после того, как она вышла замуж за отца Саида. Когда сухие скрюченные пальцы деда сжали его руку, Саид горько подумал о том, что смерть уравнивает всех. Она как тайный враг, от которого никто и никогда не сумеет скрыться. Он примирился с умирающим лишь потому, что это порадовало бы его мать, а вовсе не для получения финансовой выгоды.
– Никто в этом мире ничего не дает просто так, но, возможно, это исключение. – Саид в упор смотрел на своего помощника. – Так ты говоришь, что эта земля будет принадлежать мне без каких-либо условий?
Хасан медлил с ответом. Пауза затянулась и тяжело повисла в воздухе.
– Не совсем, – наконец проговорил он.
Саид кивнул. Безошибочный инстинкт снова не подвел его.
– Значит, подвох все-таки есть! – торжествующе воскликнул он.
Хасан наклонил голову.
– Я знал, что вы догадаетесь, господин. Чтобы унаследовать Дахаби-Макаан, вы должны… – он нервно облизал губы, – вы должны быть женаты.
– Женат? – эхом отозвался Саид.
В его голосе послышались опасные ноты, заставившие советников переглянуться с чувством растущего беспокойства.
– Ты знаешь мое мнение о браке.
– Да, господин.
– Чтобы не было недопонимания, я повторю его для всех. У меня нет намерения жениться, по крайней мере, в течение нескольких ближайших десятилетий. Зачем связывать себя с одной женщиной, если можешь наслаждаться двадцатью? – Он слегка улыбнулся, вспомнив, как на прошлой неделе навещал свою любовницу в Нью-Йорке. Воспоминания о женщине, одетой лишь в черный обтягивающий лиф, лежащей на смятых атласных простынях, призывно раскинув бедра, заставили Саида прочистить горло и усилием воли унять напряжение в паху. – Я признаю, что однажды мне придется задуматься о наследнике. И только тогда я выберу себе невесту среди своих подданных, чистую молодую девственницу. Но этот день наступит очень не скоро, ибо мужчина способен к размножению до шестидесяти, а иногда и до семидесяти лет. И поскольку я считаю, что это вполне современный способ, позволяющий молодым женщинам пользоваться опытом более опытного любовника, такое решение будет удовлетворительным для обоих участников.
Хасан кивнул.
– Я хорошо понимаю ваши рассуждения, господин, и обычно я полностью поддерживаю ваше мнение. Но эта земля бесценна. Она богата нефтью и имеет огромное стратегическое значение. Подумайте, сколько пользы она сможет принести вашим подданным, если станет вашей собственностью.
Слова Хасана были справедливы. Дахаби-Макаан, несомненно, стал бы бесценным бриллиантом в короне его государства. Разве он мог отказаться от такого предложения? Губы Саида плотно сжались. Он вспомнил, как умирающий дед обратился к нему с просьбой не затягивать с рождением наследника, чтобы их род продолжился. А когда Саид хладнокровно заметил, что не собирается жениться в течение многих лет, лицо старика сморщилось. Неужели этот хитрый старый лис нашел единственный способ исполнить последнее желание своего сердца – сделать брак внука условием получения наследства?
Тем не менее Саид был готов отказаться от него при мысли о женитьбе, которая представлялась ему спрутом, коварно связывающим человека во всех отношениях. Он ненавидел брак не только по причине своего высокого либидо, постоянно требующего разнообразия. Он ненавидел сам институт брака, видя в нем одни лишь недостатки и безосновательные обещания. Все его существо противилось самой мысли о том, чтобы жениться для получения наследства.
За