Звонкий смех Лиды не дал Никите договорить.
– Вот видишь как ты запутался. Ты уже сам не знаешь где сон, а где реальность. К врачу надо пойти хотя бы для того, чтобы научиться отделять одно от другого.
– Ладно, сдаюсь. Но только ради того, чтобы иметь возможность любоваться тем костюмом который у тебя под халатом. Уж очень он тебе идет.
– Нет, ты все же ненормальный. Одевайся и идем завтракать.
– А поцелуй?
– Знаю я твои поцелуи. У тебя на лбу написано чего ты хочешь. Жду на кухне через пять минут.
У врача-психотерапевта высшей категории, Кижраковского Дениса Валерьевича давно не было такого сложного клиента. Ребров Никита Николаевич поставил Киржаковского в тупик рассказом о своих снах и предоставленными синяками. Тут были на лицо и раздвоение личности и начальная стадия шизофрении и это при том, что Ай-кью Реброва было за сто семьдесят баллов, очень, очень высокий уровень интеллекта. Нет, он вполне адекватный молодой мужчина и девушка его просто прелесть, но эти его сны, приобретенные во сне способности …? В старые, добрые, советские времена Киржаковский обязательно упрятал бы Реброва в психдиспансер. Очень уж интересный случай, стоило бы изучить. Но сейчас, в наше непростое время, ничего другого не осталось как прописать снотворное и ауто-тренинг перед сном. Неуютно было Киржаковскому в присутствии Реброва, некомфортно. Он чувствовал себя рядом с ним не в своей тарелке. Их двухчасовая беседа призванная выявить все симптомы болезни Реброва, как-то мягко и ненавязчиво перешла в обсуждение персоны Киржаковского. Были моменты когда становилось непонятно кто врач, а кто пациент. Девушка Реброва смотрела на это улыбаясь и ее улыбка возвращала Киржаковского в реальность напоминая, что он все же врач.
Спроводив Реброва из кабинета, Киржаковский вздохнул с облегчением думая о том, что одно доброе дело он все же сделал: – В глазах невесты, Ребров остался на высоте сумев отбиться от психологической атаки самого Киржаковского.
– М-да, сильный парень. Что-то в нем не то, где-то он немножко того, но кто в наше время нормальный? Пусть себе живет, смотрит свои сны и не приходит больше. С Наполеонами, Клеопатрами и другими персонажами гораздо легче и спокойнее работать.
Я спокоен.
Я совершенно спокоен.
Мои мысли спокойны и уравновешенны. Мой мозг расслабляется как мышцы тела и отдыхает.
У меня гениальный мозг и он генерирует гениальные идеи.
Гениальная идея этого момента, это сон.
Я буду спать крепко и мой мозг будет отдыхать во сне.
Мне ничего не будет сниться
Я буду просто спать, спать, спать.
– Слушай, мась, я не могу больше. Пошел он на фиг этот Киржаковский. Пускай сам читает свою ахинею.
– Китенок, ну ты же обещал попробовать.
– Я попробовал. Вот …, читаю этот бред сивой кобылы.
– Мерина.
– Что?
– Киржаковский он, а не она. Значит кобылой быть никак не может. – сказала