Примечания
[1] – весенняя роса – напиток, содержащий в составе первую утреннюю росу, собранную весной
Глава 2
, в которой герои понимают, что скоро все изменится
Сначала я думал, что земля цилиндрическая, потом понял, что она плоская и стоит на трех китах… извините, на четырех слонах. Нет уж, скорее сферическая. Или круглая. И вертится вокруг своей оси. И солнце вращается вокруг земли. АБСОЛЮТНО ВСЕ НА СВЕТЕ ПРИЗВАНО ВРАЩАТЬСЯ ВОКРУГ ЗЕМЛИ! Но кто-то позже высказался о том, что земля вращается вокруг солнца. Это оказалось правдой. Мне это не понравилось. Потому что земля держится на четырех китах и все, абсолютно все в это Вселенной вращается вокруг нее. А потому я плюнул на этих горе-ученых и решил создать свою собственную теорию… Понимаете, земля такова, что абсолютно все… все в этом мире, мироздании, если хотите это так называть, вращается вокруг земли…
(из записок неизвестного путешественника, которому удалось перейти Темный Лес)
– Домой! – крикнул он кучеру. Серьезный, здоровенный мужчина сорока с небольшим лет, умел быть невидимым. Это качество Джонас ценил в слугах больше всего. Хорошо, когда мышата не отвлекают хозяев своими глупыми, низменными фразами.
По дороге он с неудовольствием отметил, что дизайн салона его личной кареты изрядно устарел: ярко-зеленый травянистый цвет обивки вышел из моды. Необходимо было заменить его на болотистый, поменять золотые нити на серебряные. А яркий желтый цвет его вообще раздражал: безвкусица, по своей сути. Солнце желтое, цыплята тоже неестественного желтого цвета. Цыплята вырастают и превращаются в петухов, да куриц. Отвратительно! Однако, учитывая тот факт, что в этом месяце «летний желтый» был изображен во всех модных журналах, добавить росчерк данного цвета оказывалось вынужденной необходимостью. Статус и положение в обществе обязывали. Хотя, большинство его ровесников предпочитали повторять все за своим кумиром. Девчонки-крестьянки называли его "Сияющая звезда", а дамочки из высшего общества именовали не иначе как "Принц".
Карета резко затормозила. Джонас повалился вперед и едва не соскользнул со своего сиденья.
– Да, что ты совсем с ума сошел, совсем распустились, чернь! – выругался он, однако, был удивлен, когда не услышал сбивчивых извинений и заиканий кучера. Молчание слегка пугало.
Джонас приоткрыл дверцу и сглотнул. Снаружи стояла непроглядная тьма. Он не мог понять, где они находятся: ни фонарей, ни света в окнах. Парень даже не был уверен, есть ли здесь вообще дома. Он испуганно закрыл дверцу, позвал кучера, но спустя некоторое время, так и не дождавшись ответа, снова распахнул дверцу кареты и нехотя вылез. Его сразу обдало холодом. Джонас поежился. Не хотелось признаваться, но было жутко. Глаза