Примерно так я излагал бы вам суть дела до того, как отказал мой собственный мозг.
Пока я находился в коме, мой мозг не то что работал неправильно, он совсем не работал. Сейчас я полагаю, что именно поэтому кома, в которую я впал, была настолько глубокой. Во многих случаях клиническая смерть наступает, когда сердце человека останавливается. Тогда кора мозга временно бездействует, но не испытывает большого ущерба для себя при условии, что приток крови, насыщенной кислородом, восстанавливается в течение примерно четырех минут – человеку делают искусственное дыхание, или его сердце снова начинает биться. Но в моем случае кора головного мозга была вообще не у дел. И тогда я лицом к лицу столкнулся с миром сознания, который существует абсолютно независимо от ограничений физического мозга.
Я ценю свою жизнь сильнее, чем когда-либо, потому что теперь вижу ее в истинном свете.
Мой случай – это в каком-то смысле «идеальный шторм»[1] клинической смерти: все обстоятельства сошлись так, что хуже некуда. Как у практикующего нейрохирурга с многолетним опытом исследований и работы в операционной у меня было больше возможностей не только оценить вероятные последствия болезни, но и проникнуть в глубинный смысл того, что со мной случилось.
Этот смысл ужасно трудно описать. Кома показала мне, что смерть тела и мозга – это не конец сознания, что человеческий опыт продолжается за гробом. А еще важнее то, что он продолжается под любящим взглядом заботливого Бога, который следит за Вселенной и всем сущим, заключенным в ней.
Место, куда я попал, было настолько реальным, что наша здешняя жизнь по сравнению с ним выглядит призрачной. Это совсем не значит, что я не ценю свою нынешнюю жизнь, нет, сейчас я ценю ее сильнее, чем когда-либо. Это потому, что теперь я вижу ее в истинном свете.
Земная жизнь вовсе не бессмысленна, но изнутри нам этого не видно – по крайней мере, большую часть времени. То, что случилось со мной, пока я лежал в коме, – без сомнения, самое важное, о чем я могу поведать. Но сделать это будет непросто, потому что постичь реальность по ту сторону смерти очень нелегко. И потом, не могу же я кричать о ней с крыши. Однако мои заключения основываются на медицинском анализе полученного опыта и на самых передовых научных концепциях мозга и сознания. Как только я осознал правду о своем путешествии, я понял, что обязан рассказать о нем. Сделать это должным образом стало главной задачей моей жизни.
Это не значит, что я оставил медицину и нейрохирургию. Но теперь, когда я удостоился привилегии понять, что наша жизнь не заканчивается со смертью тела или мозга, я вижу свой долг, свое призвание в том, чтобы рассказать об увиденном вне тела и вне этого мира. Особенно мне не терпится донести