Я перевел взгляд. Плекс казался пристыженным.
«Как его не пожалеть, – Иса, мой миллспортский торговец контактами, – целых пятнадцать лет, рваная фиолетовая прическа и до брутальности очевидные допотопные разъемы инфокрысы, – во время обсуждения сделки и цены предавалась размышлениям с видом мудреца, уставшего от мирской суеты. – Вспомни историю. Она его поимела».
История действительно не пожалела Плекса. Родись он с фамилией Кохей на три века раньше, был бы избалованным младшеньким сынком, жил бы без всякой нужды, а очевидный интеллект проявлял бы лишь в таких джентльменских занятиях, как астрофизика или археология. Ну а так семья Кохей поколениям после Отчуждения оставила одни только ключи к десяти улицам пустых складов и упадочный шарм аристов, который, судя по собственным самоуничижительным исповедям Плекса, помогает разве что перепихнуться, когда ты на мели. Не так уж и плохо, если подумать. Упоровшись трубкой, он пересказал мне всю свою жалкую историю меньше чем через три дня знакомства. Казалось, ему надо выговориться хоть кому-то, а посланники – отличные слушатели. Слушаешь, изучаешь местный колорит, впитываешь. Потом всего одна вспомнившаяся мелочь может спасти тебе жизнь.
От ужаса перед одной-единственной жизнью без новых оболочек обнищавшие предки Плекса учились зарабатывать на пропитание, но преуспели мало. Долги накапливались; стервятники приближались. Когда родился Плекс, семья уже была в кармане у якудза и третьеразрядная преступность стала просто частью их жизни. Он наверняка рос среди таких набыченных типов, как этот. Наверняка научился этой пристыженной, уступающей улыбке уже на коленях у отца.
Последнее, чего он хотел, – огорчать покровителей. Последнее, чего хотел я, – возвращаться ховерлодером в Миллспорт в этой оболочке.
– Плекс, я забронировал место на «Шафрановой королеве». До отъезда четыре часа. Что, возместишь мне билет?
– Мы тебя перенесем, Так, – он говорил умоляющим голосом. – Завтра вечером будет еще один ховер в ЭмПи. У меня – то есть у ребят Юкио…
– …охренел называть мое имя?! – вскрикнул якудза.
– Тебя перенесут на вечерний рейс, никто ничего не узнает, – умоляющий взгляд обратился к Юкио. – Да? Вы же можете, правда?
Я тоже пристально посмотрел на якудза:
– Правда? Учитывая, как вы уже запороли мои планы по отходу?
– Ты сам себе все запорол, Ковач, – якудза хмурился и качал головой. Разыгрывал семпая с манерностью и деланной важностью, которые наверняка скопировал прямиком с собственного семпая из не очень давних лет ученичества. – Ты знаешь, сколько копов тебя сейчас разыскивает? Отряды ищеек прочесывают весь север города, и что-то мне подсказывает, что они нагрянут в доки уже через час. Весь ТПД вышел поиграть. Не говоря уже про наших бородатых друзей-штурмовиков из цитадели. Блин, а еще больше крови ты там мог пролить?
– Я задал вопрос. Я не просил критики. Перенесете меня на следующий отлет или нет?
– Да, да, – он отмахнулся. – Как два пальца. Но никакого у тебя уважения, Ковач, к чужим