– Нет, конечно, нет, – вступился Николай, – и вправду, давайте без фиглярства, мы же хотим увековечить великое произведение, а не балаган устроить.
Вдруг Бенкендорф сказал:
– А если вы сами, Александр Сергеевич?.. Что может быть изящнее и благороднее: Пушкин в роли Онегина?
– И действительно, – сказал Николай, – для большинства все равно ведь вы – это он.
Пушкин молчал. Потом понял, что ждут его ответа.
– Я согласен… Я о Ленском думаю.
– Может, кто-то из родственников, – Николай задумался, – из своих. Неужели мы не справимся?
– У меня нет родственников такого возраста, – сказал Бенкендорф, – я бы с удовольствием.
– И у меня, – Жуковский отошел к окну, – даже среди дальних племянников.
Посмотрели на Пушкина и Николая. Николай развел руками:
– Я… могу, конечно, сына своего, Александра, попросить. У него же есть способности, Василий Андреевич?
– Конечно, – Жуковский воодушевился, – у него и к музыке, и к театру!
– Неплохо, – сказал Пушкин, – по возрасту подходит, внешность годится.
– А давайте, господа, еще кофе! – воскликнул Бенкендорф. Отозвал Николая к окну – подышать воздухом.
– Государь, – зашептал он, – я не в восторге от этой затеи. Вместо патриотического воздействия на сограждан устраиваем водевиль. Ну бог с ним, пусть – как проба пера, все любят Пушкина, черт бы с ним. Но дуэль! Поэтизируем то, что сами же и запретили. Чему это научит молодежь?
– Это же из «Онегина», – ответил Николай, – классика. Что тут такого?
– В высшей степени сомнительно… Но даже если это и допустить, к чему впутывать наследника престола? Каково будет выглядеть, если первый поэт России убьет, пусть даже для представления, будущего государя?
– Резонно, – сказал Николай.
– Надо кого-то менять, – заключил Бенкендорф, – либо Пушкина, либо наследника. Вместе им никак нельзя.
Вернулись к столу. Пушкин живо описывал Жуковскому, как видит сцену.
– Александр Сергеевич, – сказал Николай, – я разузнал кое-что. В общем, Саша не сможет участвовать, у него эти дни заняты.
Задумались снова.
– Я могу Жоржа-Шарля попросить, – вдруг сказал Пушкин, – он любит такие забавы.
– Жоржа-Шарля?
– Мой родственник, муж свояченицы. Вы должны его знать – приемный сын голландского посланника.
– Будем только рады, – сказал Бенкендорф, – если вы считаете, что он годится, то прекрасно!
Пушкин подумал еще немного и сказал:
– Нужно будет рано выехать. Пока доберемся, то да се. Зимний день короткий. Еды с собой взять, чаю горячего… И полицейских, чтобы зевак отгоняли.
На следующий день, однако же, не поехали. Поразмыслив здраво, Пушкин решил, что многое не обдумано. Куда ехать, какое оружие? Как одеться?
Он отправился по друзьям смотреть подходящие пистолеты. Нашлись не сразу. Армейских надежных было много, а красивых,