Лабиринты судьбы. За поворотом – точка невозврата. Виктория Зига

отец твой, родился при весьма загадочных обстоятельствах. Это мне на нашей свадьбе их соседка на ушко нашептала, в общем история какая —то темная. Якобы жили они с мужем долго и счастливо, почти десять лет, но детей у них не было и вот однажды, поехали они отдыхать на море, видно неплохо жили, раз могли себе такое позволить, там что —то меж ними произошло, то ли поругались, то ли муж ей сказал, что не хочет больше ждать, мол, нашел себе другую, которая родит ему детей, в общем неизвестно.

      Только однажды утром нашли ее одежду на берегу моря, а сама она пропала. Думали утопла с горя, искали, искали тело недели две, потом бросили. Ну, супружник ее не долго убивался, тут же нашел себе фифу какую —то. А где —то через месяц ему сообщение из милиции пришло, мол нашлась Ваша жена, жива —здорова, лежала себе на том же месте, где нашли ее одежду, правда голая и без сознания. Тот не знал, плакать ему, или смеяться, но поехал в больницу. Там ему врач и говорит, мол, не волнуйтесь, папаша, хоть супружница ваша и в коме, на ребенке это никак не отразится. Тот опешил, каком – таком ребенке, у меня в принципе детей быть не может!

      Вот тут —то все и открылось! Ну, потом очнулась она, прикинулась невинной, ничего, мол не знаю, не помню, только глазищами своими сверлит всех насквозь. Такой неприятный взгляд у нее был, Шур, будто все твои мысли по полкам раскладывает.

      Но с мужем своим больше жить не захотела, а я подозреваю, что это он ей от ворот поворот дал. В общем, странная была до мозга костей, меня невзлюбила с первого взгляда. Ты, говорила, деточка, не порти себе жизнь, не по Сеньке, мол шапка с моим сыночком шуры —муры крутить. Тоже мне, святоша нашлась. Ничего, пришлось смириться, что я буду в ихней жилплощади прописана. Но как я тобою забеременела, она даже как-то подобрела ко мне, стала заботиться, чтоб я ела, пила вдоволь, чтоб все необходимое у меня было. В общем, надоедала, жуть! А тут еще моду взяла приставать ко мне, чтоб мы тебя назвали Ариадной. Представляешь, ты – и Ариадна!..»

      И вот тут, Маш, мне как-то поплохело… Ариадна! Имя из моих снов! Как и у гончей, взявший след дичи, в голове забилась мысль:

      «Горячо!».

      А мать тем временем, не отвлекаясь от наведения марафета, продолжала тараторить:

      «А я ей сказала, фиг-вам, назову, как хочу! Скажи, Шур, хорошо назвала! В общем, не по ее вышло, она надулась, собрала вещички и съехала, куда, не знаю, она там с твоим папашей все шептались, да по ночам разговоры на кухне вели. Остались мы жить —поживать в своей квартире, большой, отдельной, да только не долго счастье —то длилось. Оказалось, что квартирка та служебной была, и после того, как Макс пропал, меня вежливо оттуда попросили.