Я просыпаюсь с отпечатавшейся на лице складкой от крошечной подушки. Прошу родителей пропустить меня и встаю в очередь в туалет. Понятия не имею, который теперь час, но, наверное, дома уже ночь.
Интересно, кто сейчас вспоминает меня. Джек и Лили. Девчонки в школе потреплются обо мне пару дней и перестанут, переключатся на что-нибудь другое. Только Лили будет скучать по-настоящему. Только Джек знает, где я.
Зевнув, я вспоминаю, как в первый раз увидела Лили. Других учениц смешанного происхождения в классе не было, и я еще издалека залюбовалась ее волосами, похожими на тугие пружинки. А когда нас поставили вместе на экскурсии на природу, я заметила, что у меня звенит в ушах, и поняла: надо как можно скорее напроказничать, чтобы звон прекратился, и обрадовалась, что Лили составит мне компанию.
– Кажется, вон там целая куча еловых шишек, – сказала я и взяла ее за руку.
– А может, и ежевика есть, – ответила Лили, и мы вдвоем направились прочь от тропы. Перелезали через ветки, продирались через кусты ежевики и крапивы, наконец наткнулись на поляну в самой чаще, сели и разговорились. До этого мы вообще ни разу не болтали друг с другом. От Лили я узнала, что от них только что ушел ее папа, а мама на лето везет ее обратно в Гану. А я рассказала ей, что на следующей неделе мне подарят котенка и я назову его Хамфри.
Там, на поляне, мы просидели очень долго. Я только радовалась, что можно побыть вдали от одноклассников, которые или не обращали на меня внимания, или потешались надо мной, потому что иногда я вела себя тихо и застенчиво, а порой словно с цепи срывалась, закатывала чудовищные истерики, и все считали, что я сбесилась. Лили я до этого совсем не знала, но вдруг мне показалось, что она моя единственная подруга.
Прошла вечность, прежде чем нас хватились и подняли крик. А мы тем временем успели поговорить обо всем на свете. Я рассказывала ей истории, наполовину позаимствованные из книг, на ходу сочиняла сказки о сиротах, замках и приключениях в лесу, вдруг сообразив, что рядом с Лили могу быть самой собой. У нее красивый голос, она тихонько спела мне несколько песен. И научила нескольким словам на ганском языке.
Мы слышали, как остальные кричат, но я не боялась, что нам влетит, ведь мы были вдвоем, зато звон в ушах утих, я стала прежней. Мы упорно не отзывались и только хихикали. Наши платья были изодраны колючими ветками, а волосы растрепались.
Нас звали и звали, и наконец мы вернулись к остальным.
– Все хорошо, – шептала Лили, пожимая мне руку.
Мы стали подругами.
Учителя были вне себя. Остальные девочки уже стояли парами на опушке, держались за руки и испуганно озирались. Мы побежали к ним, я отпустила руку Лили, кинулась к миссис Барретт, обняла ее и разрыдалась.
– Мы заблудились, – всхлипывала я. – Мы свернули с тропы, потому что увидели кролика, а тропа вдруг потерялась. Нам было так страшно!
Я слышала, как часто у нее колотится сердце. Она положила ладонь мне на голову.
– Ну-ну, –