Завоеватели не смешивались с покоренным населением: они оставались военной и управленческой элитой и сосредотачивали свои силы в гарнизонах. Христианскими верованиями они интересовались куда меньше, чем христиане – их верой. Христиане изучали ислам (хоть и не всегда тщательно), чтобы опровергать его и защищать от него свою религию. Примечательно, что новое пророчество они опровергали почти в тех же выражениях, что и других христиан, с которыми не соглашались и которых считали еретиками. О зороастризме или о поверженных культах старой Римской империи христиане говорили совсем иначе.[526] Положение христиан в этой новой ситуации сильно зависело от личностей и взглядов конкретных исламских правителей. Временами дискриминация становилась намеренно обременительной: так, при правителях и халифах из династии Умайядов, первых завоевателей, правивших в Дамаске в VII–VIII веках, христианские церкви разрушались, а сами христиане подвергались множеству мелочных унизительных стеснений и ограничений; а при последнем великом аббасидском халифе Аль-Мутаваккиле (годы правления 847–861) христиан заставили носить особую одежду желтого цвета – ту же меру потом начнут применять сами христиане к иудейскому меньшинству в Европе.[527]
Однако если престол занимали правители более широких взглядов, особое положение давало христианам не меньше возможностей и привилегий, чем при Сасанидах. Некоторые Умайяды пленились культурой побежденных: в Палестине и в Сирии археологи встречают расцвет изобразительного искусства в христианском стиле,