Вне сезона (сборник). Василий Аксёнов

полетели из-под его ножа в разные стороны.

      «Со мной, что ли, спорит? – подумал я. – Вряд ли. Должно быть, это старая его боль».

      – Когда же тебя в начальники звали, Адриян?

      – В тридцатом годе, что ли, – хмуро ответил он.

      Чурбашка под его ножом превращалась в станок рубанка.

      – В колхозе-то состоишь или единоличник?

      – Состою. Пособляю им по плотницкой да по столярной части.

      – А семья, Адриян, у тебя есть? – осторожно спросил я.

      – Один я, – сказал он. – Почитай два года уж как овдовел, а сынок в Донбассе мастером на шахте служит. Да ты о себе-то расскажи, Пал Петров, как ты-то? Робята есть у тебя ай времени не было завести?

      – Дочка, – сказал я. – И внуки уже есть. Мальчик и девочка.

      – А чем она, твоя дочка, занимается? Бабы в городе ныне ученые. Может, физик она у тебя ай химик?

      – Она артистка.

      – Артистка?

      – Танцорка она у меня.

      – Небось в Большом театре?

      Настала моя очередь замяться.

      – Да нет, понимаешь, Адриян, специальность у нее оригинальная. Она танцует, но только на коньках, на льду, понимаешь…

      – Фигурное катание, что ли? – спросил Дикой.

      – Ну да, – обрадовался я, – вот это самое. И дочка и зять, вместе они, парное катание… Сначала чемпионами были, а теперь в ансамбле.

      – Хорошо! – сказал Дикой. – В кино я видел. Фантазия! Ну а ты-то сам как жизнь прожил?

      – Я? Эх, Адриян, долго рассказывать.

      – Слух у нас был, что ты в тюрьме сидел. Это небось в 37-м тебя упекли, когда партийную кадру брали?