– Это все философия… Не более чем…
– Для большинства людей может быть. Мы сотни лет рассуждаем о том, что есть смысл жизни. Но никто не говорит, как его найти. И что делать, когда его найдешь.
– Я не ищу смысл, – я не помню, что двигало мной, когда я ехала сюда, но я ни разу не задумалась о смысле своей жизни. Меня намного больше беспокоило то, что во мне напрочь отсутствовало – сила, причем независимо от того, о какой силе шла речь, была ли это сила воли, или внутренняя сила, тонус или что-то другое. Я была одержима поисками черной дыры, которая поглощала эту самую жизненную энергию, оставляя мне лишь незначительную часть, чтобы я могла волочить свое незаметное существование.
– Я знаю, – он как будто только и ждал такого ответа, словно ему уже не раз так говорили. – Ваши глаза говорят совершенно о другом.
– И о чем же они говорят?..
– В них нет потерянности, злобы, обиды. Может, совсем чуть-чуть усталость. Но гораздо больше в них жадности…
– Жадности? – мне показалось, что я ослышалась.
– Жадности до жизни, – пояснил он. – Такие глаза обычно у людей, которые лишены возможности полноценно жить.
– Вы имеете в виду, у инвалидов?
– И они в том числе. Но в первую очередь это люди, которым осталось совсем немного, и они хотят за то небольшое количество времени, которое им отвел господь Бог, попробовать все, что не успели попробовать, когда у них был миллион возможностей. В их глазах сначала появляется жажда жизни. Но когда жизнь их покидает, то остается лишь жадность. Вы видели хоть раз по-настоящему жадного человека? Как меняется его взгляд, когда в руках оказываются деньги?
– Наверное, да, – не знаю почему, но мне вспомнилась моя тетя. Наверное, из всех людей, которых я встречала в своей жизни, никого более жадного до денег, чем она, я назвать не могла.
– Так вот, Эмма, по-настоящему жадные люди – это те, кому отвели совсем немного времени. Поэтому именно они наиболее рационально расходуют ту крошечную часть вечности, о которой они мечтают, но которую им никто не в силах подарить и даже продать. Так в чем же причины твоей жадности?
Я молчала. Мистер Старик если и не был тем, кого можно было назвать прорицателем судьбы, определенно обладал какой-то мудростью. Возможно, весь его талант ограничивался чтением и толкованием настоящего по глазам, и он не мог ничего рассказывать о будущем, но это был воистину уникальный талант. Он был первым, кто указал мне на то, что я угасаю. Он не сказал мне об этом напрямую, но позволил мне это понять самой настолько