– Давно уже помер Семёнов…
– Да ты что! Ты не рассказывал…
– Ещё в девяносто пятом… Он сына тогда вытаскивал из-под пуль, задело… на общем кладбище похоронили…
– И ты мне об этом только сейчас рассказываешь?
– Ну а что, прошло время, я тебя не хотел расстраивать, ты тогда ж у меня внучке радовалась…
– Да, было время, не то что щас – все носются, стреляють… Где Нинка-то запропастилась?
– Надо бы сходить, – нахмурился дедок и, взяв стоявшее в углу ружье, вышел из комнаты. Металлические стены были слабо освещены. Приходилось идти по полутёмному мрачному коридору. Только в конце – за углом – была массивная дверь, которая не пускала в убежище никого, кто хотел бы нанести вред обитавшим здесь людям.
Открыв засов, дед посмотрел в окошко – на улице было мрачновато и серо – подступал вечер.
Два оборота – и дверь поддалась – ветеран предусмотрительно смазал все петли машинным маслом. Здесь же, с краю, поставил пару бочек с дизелем и соляркой. Бочки находились снаружи, а масляная лампа с зажигалкой висели внутри. На всякий случай.
– Деда, ты куда? – дёрнул его за подол маленький мальчишка с пистолетом в ручонках.
– Ты здесь откудова? Ну-ка марш обратно, за дверь! И пистолет отдай – детям не игрушка.
– Нет, я буду защищать тебя, деда! Одному – нам рассказывали – нельзя в разведку ходить.
– Ну-ка, что я сказал, назад, защитник ты мой маленький! Бабу Таню кто защищать будет?
– Ой, а ведь верно! – осёкся парнишка и засеменил обратно по коридору, неловко переступая через провода и кабель.
– Фух, – отёр лоб Семён Степанович и побрёл дальше, не забыв запереть дверь.
В нескольких метрах качнулись от ветра кусты – подбиравшаяся зима уже собиралась осыпать землю холодными проблесками белой пелены, называемой в простонародье порошей. Было достаточно холодно. Старик подошёл к кустам – там что-то закопошилось.
– Нинка, ты? Что, в бункере туалета не нашла?
Оттуда послышалось странное кряхтение.
– Ну всё, хезай давай и пошли домой! – поднял он ружьё, нацелившись в сторону куста. – Ты меня слышишь? Ответь что-нибудь!
– Чего это вы тут раскричались, Семён Степанович – Нинка вышла совсем с другой стороны, в лёгкой куртяшке и сапожках.
Дедок удивлённо на неё взглянул и тут же пальнул по кустам. Шебуршание затихло, послышалось предсмертное тихое сопение.
– Что же это? Уже и досюда добрались? – испуганно метнулась к ветерану девушка.
– Конечно, они всюду, внуча… Давай-ка, дуй в укрытие, буди Гришу с Костей.
– Это которых?
– Тебе что, память отшибло? – удивлённо посмотрел на неё дедок. – Ну тех, что с нами приехали, из министерства-то этого…
– А… я уже думала, что они уехали…
– Нет, у них больно уж оружие хорошо.
Не успела девушка добраться до дверей, как оттуда уже выскочили двое бравых молодцев. Они слышали звуки выстрелов, и уже были готовы