Гена-модифициованная литература. Избранное. Геннадий Логинов

лживы, а истинные – не осуществимы в рамках нашей текущей истории, но – лишь в рамках метаистории, когда преобразившееся мироздание будет включать в себя новое небо и новую землю. Преобразившиеся души воссоединятся с новой плотью, подобно тому, как это было в видении Иезекииля, и больше не станет ни мужчин, ни женщин, ни молодых, ни старых, но всё будет иначе, чем сейчас. Искупительная Жертва Христова, особенно важная в данном контексте толкования понятия греха как духовной эпидемии, последствия которой, так или иначе, в большей или меньшей степени, охватили всех и вся, позволила приблизить отдалившееся за долгие века беззакония Царство Божье и дать поражённым заразой греха душам шанс на исцеление.

      Однако – предоставленным шансом на спасение желают воспользоваться далеко не все, а среди тех, кто даже и желает, – немало таких, кто при этом не предпринимает каких-либо фактических действий к своему исцелению, либо – занят лишь поддержанием некой видимости лечения, которая, будучи в сути своей лишь имитацией, не может принести никаких фактических результатов.

      Те же, кто действительно прилагает усилия в борьбе с заразой, – не останавливают, а лишь в некоторой мере сдерживают гибель грешного мира. Их скромных сил явно мало, а на смену каждой заделанной трещине приходит уже множество новых, поскольку борьба с грехом требует от человека подвига, а беззаконие творится и днём, и ночью, не требуя для этого никаких особых усилий. И дальше будет только хуже, вплоть до момента неминуемой гибели мира ветхого.

      Но какие бы болезни, горести и беды нас всех не преследовали, какие бы войны не велись, сколько бы крови и слёз не проливалось – не нужно поддаваться унынию, ощущению упадка и безысходности, поскольку торжество Правды является неизбежным, сколь бы страшными нам ни казались вонь, разложение и конвульсии агонизирующего мира.

      – Звучит, может быть, и красиво, но – недостаточно убедительно. Во всяком случае – для меня, – пожал плечами Гауденций. – И всё-таки я пока не вполне понял эту вашу разницу между религией и моралью, праведностью и святостью, религией и верой. Вы постоянно начинаете рассказывать мне сначала про одно, потом – сразу же перескакиваете на второе, а завершаете вообще третьим.

      – Что ж, если с первого раза не доходит – можно и повторить для закрепления, – терпеливо кивнул Венсан, пока ещё даже не казавшийся утомлённым. – Итак, общественная мораль, в известной степени, восходит к представлениям о вреде и пользе. Конечно, речь совсем не обязательно идёт именно о чьей-то личной выгоде, которая может идти вразрез с общественной, но, так или иначе, затрагивает вред и пользу.

      Реальные или мнимые – вопрос уже другой, поскольку те или иные традиции могут быть пережитком вещей, которые были актуальны в определённых обстоятельствах, пока они не изменились, а про источник забыли, а какие-то традиции вообще были основаны на изначально ложных