Впрочем, всё это было преодолимо, но определяющим фактором стало не это: в их глазах просто не было огня. В них не было той искры, которая делает человека в хорошем смысле больным и одержимым своим ремеслом.
Отличительной чертой гения, в какой бы то ни было области, являлась готовность посвятить всю свою жизнь служению единожды выбранной цели. При том обязательном условии, что, наметив цель, которой человек посвятил всю свою жизнь, он действительно трудился над её достижением в поте лица.
Фабрис горел и жил двумя вещами: на первом месте для него всегда была религия, а на втором – лечение зубных болезней. Для этих же послушников монастырская жизнь представляла собой доступ к образованию и возможностям устроиться в жизни вообще, а в том, что касалось медицины, они и вовсе были вынуждены заниматься тем, что не было им ни приятно, ни интересно. Не осуждая и не переубеждая их в чём-либо, брат Фабрис дипломатично заверил помощников, что вполне справляется на своём рабочем месте один, в то время как присутствие лишних людей в его и без того крохотной мастерской лишь создаёт для него неудобства. Посему он намерен поручать им наиболее простые и суетные задания, ранее отвлекавшие его от более важных дел. Такие, как поход за покупками или выход в лес за сбором самых распространённых ингредиентов. В то время как уборку помещения, не говоря уже о чём-либо большем, он по-прежнему решил оставить за собой. Возражений, как и ожидалось, не возникло.
Тем временем изобретательская деятельность зубного врачевателя по-прежнему не стояла на месте. Используя влияние на аббата, сначала он обязал монахов к ежедневному использованию изготовленных им эликсиров и зубочисток; но, не желая останавливаться на достигнутом, соорудил специальные «зубные кисточки», состоявшие из костяных (или, на худой конец, деревянных) ручек и животных волос (кабаньей щетины, барсучьей или ослиной шерсти, и тому подобного); однако позднее, несколько изменив форму кисточек, уже предложил и «щёточки», полезные для очистки зубов от налёта и остатков пищи, а также для массажа дёсен, требуя ввести ежедневное использование и их. Потом ко всему этому присоединились и морские губки-бадяги, которые он использовал и ранее, но только не для очистки зубов, а для создания мазей для обезболивания и остановки кровотечений.
А затем, проявляя внимание и заботу не только к людям, он соорудил специальные крупные щётки, предназначенные для чистки ослиных зубов, и, продемонстрировав всем наглядно, как именно надлежит ухаживать за ослиными ртами, во избежание повреждений и травм зубов и дёсен, вверил данную ежедневную обязанность послушникам.
Поскольку монахи, постоянно