Эльга крепче сжала отцовские пальцы.
Отец поймал ее взгляд и подмигнул, только не весело, возможно, тоже по памяти, что была у него младшая дочка…
Эльга шмыгнула носом. Больше всего ей захотелось вдруг вырвать руку и побежать обратно, возвращая себе друзей, сестру, маму. Беззаботные тринадцать лет. Она даже была согласна на некрасивого сестриного мужа, который увел Тойму в другой дом.
Впрочем, длилось это недолго. Желание схлынуло, и Эльга лишь в который раз пообещала себе, что обязательно будет навещать родных.
За оградой постоялого двора на песчаной полянке темнели столы. Их было пять: четыре – для мастеров и один – для кафаликса. У стола для кафаликса в стеганых красно-синих куртках стояли стражники и сторожили окованный железными полосами массивный сундук с эринами. Еще два стражника стояли у ворот и пропускали только родителей с детьми.
Отец и Эльга прошли внутрь.
Было как-то тревожно и тихо. Мало кто переговаривался. Схваченный взглядом Рыцек смотрел прямо перед собой. На площадке, где вчера выступали мастера, все никак не могла распрямиться трава.
Хлынул, пошевелил стебли ветерок, продолговатый лист, коричневый, с фиолетовыми жилками, вынесло к Эльгиным ногам. Она наклонилась, подобрала, спрятала в кармашке платья. На счастье.
Постоялый двор раскрыл скрипучие двери, и наружу по одному в темных походных плащах потянулись мастера. Ближний стол занял мастер боя, дальше – мастер зверей и птиц, за ним – лекарь. Унисса Мару с перекинутым за спиной неизменным саком гордо проследовала за последний стол. Села, равнодушно оглядывая собравшуюся толпу.
Потянувшись, вышел кафаликс с темной шкатулкой, важно проплыл на свое место, приподняв колпак, причесал редкие кудри.
– Итак, – возвестил он, – согласно Уложению Края и высокому изволению кранцвейлера Дидеканга Руе объявляю набор в мастера местечка Подонье Саморского надела!
– Ну, – сказал Эльге отец, – пошли?
– Сейчас, пап, я соберусь немножко.
Он присел перед ней.
– Страшно?
Эльга кивнула.
– Это просто начинается новая жизнь, – сказал отец. – Она будет другая, не как здесь. Ты увидишь новые земли, научишься мастерству. Мастера нужны людям, ты же видела вчера.
– А вы?
Отец улыбнулся. Эльга вдруг обнаружила, что вокруг глаз у него морщинки, одна щека выбрита небрежно, над бровью косой шрамчик, а глаза серые и чуть-чуть зеленые.
Раньше она почему-то не замечала этого, и ей стало пронзительно больно от того, что такие бесконечно важные мелочи прошли мимо.
– Мы останемся здесь, – сказал отец. – И мы будем ждать тебя, если тебе вдруг захочется нас навестить.
– Мне захочется, – сказала Эльга, на несколько мгновений ныряя лицом в складки отцовской