Перешли мы с отцом этот мостик и тут же остановились, пораженные увиденным. На ближнем холме, освещенном луной и звездами, сидит степной волк. Мощный такой волчара. Прямой, как памятник. Голова огромная. Смотрит вверх на Луну и воет. Не то песню дикую, не то воинский кличь, не то о жизни говорит.
Тембр голоса мощный, как у меня…
– Смотри, сынок! Редкость в степи увидеть воющего волка.
Я и сам это знаю. Смотрю и слушаю. Даже припев хотел к его вою подобрать, да у хмельного пацана слов-то раз, два и обчелся.
Случай этот глубоко в памяти залег, и не вспомнил бы я его больше…
Прошли годы. Наступило время, когда начал я активно женихаться. С одной гуляю, с другой романы кручу. А невесты себе найти не могу. И тут познакомился я как-то с очаровательной казачкой, веселой такой, ладной, под меня. То, да се. Как-то поздно вечером провожаю я девушку домой из кино. Идем пешком, через незнакомый район. Шепчемся о чем-то, нежности говорим под луной. Неожиданно перед нами вырастает из темноты огромный лохматый пес. Мы останавливаемся. Тут же, откуда не возьмись, нас окружает дюжина собак. Злые, давно уже не домашние, похоже, голодные. Смотрят на нас и рычат. Тихонько так. Но с явным, не добрым умыслом. Особенно лохматый вожак страх наводит, медленно к нам приближается…
Ночь, луна, дикие собаки, тишина. Не знаю, что мной двинуло, но хлопнулся я тут на четвереньки и… завыл! Завыл, как тот степной волк. В полный голос.
Лежу в форме старшего лейтенанта на грязном асфальте и вою.
Открываю глаза, а собак и след простыл. Сбежали! Никого рядом нет. Но не только они утекли. Присмотрелся, а в конце улицы мини-юбочка мелькает. Бежит моя ненаглядная казачка с туфельками в руках, не оборачивается.
Я – за ней. Догнал, когда она дверь дома перед моим носом захлопнула. Чего я только не говорил, что не плел, а не верит мне казачка. Говорит, ты – волк настоящий в человечьей шкуре. Насилу растолковал под утро про степь, песни, отца, вой того волка вспомнил.
Впустила…
– Дайте немому слово! – наш богатырь давно как перекурил, вернулся с морозца, и рвался в беседу со своими воспоминаниями.
– Есть предложение, подкупающее своей новизной – пора освежить сознание! – остановил его полковник, наполнил стаканы, и компания выпила под звон маленьких изящных рюмок из Гусь-Хрустального.
– Хорошие рюмочки я вам подарил?! – вставил молчаливый до поры четвертый товарищ, уплетая за обе щеки аппетитный кусок пиццы из четырех сыров.
– Немому дайте слова! – не унимался богатырь, поддерживая левой рукой правую, поднятую руку, как у школьника на уроке.
– Мы все внимание…
– В начальной школе мне никто не нравился из девчонок. Я больше к боксу тянулся и мотоциклы