Как я люблю ее, думал он. Но как же я буду любить ее, если у нее не раздвигаются ноги!?! И потом, я совершенно не в силах питаться сырой рыбой.
Ну же, давай, обними меня! – привлекала его к себе русалка. Все-таки она была привлекательной. Совсем девочка. Он обнял. Она стала таять. Не фигурально, не в смысле – испытывать наслажденье. Хотя и это, возможно, имело место. А буквально. В его руках. Прямо на глазах. Она была холодна, как нож, как рыба в нейтральных водах, как лунный пейзаж. Она таяла подобно снегам Килиманджаро, слезе крокодила, семейному бюджету, жизни, наконец. Бутафорин в ужасе отдернул руки. Но было поздно. От нее остались лишь прекрасный парик волос да пресловутый хвост. Скорей, скорей на поверхность! Все равно чего: моря ли, кошмара или этого мира.
3
Проходил вдоль канала продавец надувных шариков. Покупайте замки! – кричал. – Покупайте воздушные замки! – Ему навстречу шагнул из воды голый гражданин с аквалангом за спиной.
– А эти замки для жилья пригодны? – смущенно спросил он. – Я тут как раз остался совершенно без крыши.
– Да, разумеется, – ответил торговец, – для чего же они еще? Правда, не все в них жить могут. Они по плечу только тонким натурам.
– О, тогда я подойду! За худобу друзья прозвали меня Дон-Кихотом… Дайте мне, пожалуйста (глаза заблудились в надувном многоцветье), дайте мне вон тот белый. Сколько он стоит? Впрочем, нет! Оказывается, в кармане у меня – ни сольдо. Не говоря уже о лире… Лира есть, но не та, не ваша. Да и не в кармане. Да и не отдам я никому свою лиру.
– Наша, наша! – улыбнулся негоциант. – Воздушный замок стоит один акваланг и одну подводную маску.
Неужели!? – обрадовался Бутафорин. Вот повезло-то!
И они обменялись товарами.
– А знаете, – сказал на прощанье владелец шаров, – вы мне понравились. Забирайте всю партию. Про запас. Жизнь длинная. Чтобы у вас всегда была крыша над головой.
Бутафорин взял огромный надувной букет и взлетел на седьмое небо. Жильем он теперь обеспечен! Да еще каким! Маркиз! Осталось завести хозяйку и одежду! Ну, с хозяйкой проблем не будет: любая теперь сочтет за честь. А спрашивается: зачем одежда, если завелась хозяйка?!
Венеция. Море в граните и гипсе. Архитектура. Барокко. Мосты и мосточки. Каналы и гондолы. Голуби и чайки. Без 20-минут закат. Бриз теплый и влажный. Запах водорослей. Запах острых приправ из ближайшей харчевни. Праздная публика лениво прогуливается. Площадь Дружбы. Голый и голодный Петр Петрович на нее вышел.
Он только что съел пирожок, выменянный им у мальчишки за три воздушных замка. Но не насытился он. И взгляд его был печален. Но, как говорится, глаза грустят, а руки делают. Одна рука Петра Петровича сжимала остаток замков, а другая – нечто менее воздушное, однако не менее существенное для человека. Не воздухом единым!
– Смотрите, какой оригинальный костюм! – воскликнул женский голос. И к Бутафорину подошла компания ряженых молодых людей. – Какой оригинальный