– Каким же ветром вас занесло в Севильон? – все-таки не выдержал и задал новый вопрос отец.
– Нанялся юнгой на корабль – да приплыл. – Фредерик пожал плечами. – Годик меня помотало по стране, затем решил осесть здесь. Аррас мне сразу понравился. Тем более мое искусство тут наконец-то оценили.
– Вот так вот сразу оценили? – Отец недоверчиво прищурился. – Насколько мне известно, все художественные принадлежности стоят немало денег. Откуда они у вас взялись?
Фредерик замялся, словно не желал отвечать. А я, в свою очередь, нахмурилась.
А и впрямь: откуда у Фредерика взялись деньги на занятия творчеством? Отец прав, это весьма недешево. Вряд ли у него сразу появились клиенты. Принято говорить, что талант всегда пробьет себе дорогу. Но по факту это не так-то просто сделать. Особенно если у тебя ни семьи, ни дома, словом, ничего за душой.
Пауза все затягивалась. И в этот момент карета дернулась, натужно заскрипела, останавливаясь.
– Приехали. – Отец кинул быстрый взгляд в окно. Затем посмотрел на Фредерика и с нажимом добавил: – Но мы обязательно вернемся к этому разговору. Не правда ли, господин Фредерик Иртор?
При этом на фамилии он сделал особенное ударение, и меня кольнуло нехорошее подозрение.
Уж не занимался ли мой отец сбором компромата на Фредерика? Я знаю, он может. Благо, что и влиятельные знакомые в полиции имеются.
– Безусловно, господин Дуглас, – в тон ему ответил Фредерик. – Всегда буду рад вновь побеседовать с вами. Мы ведь, как-никак, будущие родственники.
Ловко перехватил мою руку и поцеловал кончики пальцев.
Отец аж позеленел от злости при виде этой картины.
– Даже не смейте проделывать ничего подобного в доме Северина! – предупредил он. – Соблюдайте приличия!
В этот момент сам Северин Одрон распахнул дверцу кареты.
– Мелисса, дорогая, как я рад тебя видеть, девочка моя! – громогласно вскричал он и подал мне руку.
Я не стала отказываться от его помощи. Выбралась наружу, и Северин тут же заключил меня в свои объятия. Сочно облобызал в обе щеки.
Я украдкой поморщилась и постаралась незаметно стереть следы его поцелуев.
Нет, я не имела ничего против Северина. В свои пятьдесят лет он оставался высоким, подтянутым и импозантным мужчиной с благородной сединой на висках, выгодно оттеняющей его темные волосы. Всегда безукоризненно одет, надушен и причесан. Но я не любила, когда посторонние и, что скрывать, не особо знакомые люди так бесцеремонно вторгались в мое личное пространство.
Ежик. Такое прозвище дала мне в детстве мать за то, что я неизменно разражалась обиженным ревом, когда многочисленные друзья семьи пытались потискать меня. Хвала небесам, со временем эти измывательства,