Раздобыв воду, я потопала наверх устранять причину возгорания, а мама отправилась за мной следом. Как профессиональный сыщик, она шла тихо, безмолвной тенью, преследуя меня по пятам. Увидев сложившуюся картину «ребенок – искрящаяся розетка – чайник с водой» в голове успела сложиться сцена «падения Наполеона».
Выяснив мои намерения и зная о последствиях, дело оставалось за малым – обезвредить! Учитывая рост, возраст и телосложение, в моем случае, тело вычитание, маме без особого труда, как опытному оперативнику, удалось выдернуть из моих рук «холодное оружие»… возможно, оно было теплым или даже горячим, не помню. После чего была прочтена долгая лекция о способах устранения огня в розетках.
Надеюсь двух примеров будет достаточно. Хотя, если честно, как бы мне не нравилось слово «глупость», оно больше подходит под описание бесстрашности, в этом возрасте.
А с другой стороны, не совершая глупости нельзя постигнуть мудрость. По крайней мере, братишка больше никогда не дул собакам в уши, а я не пыталась потушить розетку водой.
При обсуждении возможностей «хомячков» мы совсем позабыли об их главном достоинстве – трогательности. Это слово может иметь несколько смыслов: первый – душевность и умиление, второй – процесс прикосновения маленьких пальчиков ко всему движущемуся и бездвижному, живому и мертвому. А пальчики у «хомячков», надо сказать, постоянно в чем-то пачкающемся: краски, пластилин, варенье и прочее. Поэтому, трогательность, как процесс, можно назвать по-другому – заляпование.
Мы же поговорим о трогательности – трогательности.
Все глупости и шалости моментально забываются, как только малыш пытается совершить какой-либо серьезный поступок, например, утешить любимого человека. Открытое сердце и чистая душа делают «хомячков» невероятно трепетными и милыми существами.
Родители полжизни готовы отдать, только чтобы повторились те счастливые минуты, когда на глаза наворачиваются слезы умиления, от маленьких подвигов ребенка. Главное – что бы с этими минутами не вернулись все те бесшабашные поступки, ночной вой и капризы в магазинах у полки с игрушками.
Мне было лет шесть, в то время мы все еще жили в Орехово Борисово, в том чудесном районе, где я сама с радостью стала бы растить «хомячков».
Напомню, мой папа – птица залетная в виду специфики работы, поэтому довольно часто отсутствовал дома, небо манило его своей непокорностью, глубиной и ясностью, он был и есть летчик, удостоив меня высокого звания дочери летчика, которая ничего не боится и может покорить любую высоту. А мама, с появлением меня, стала прилежной домохозяйкой, пожертвовав своей карьерой на тот момент.
В очередную папину командировку, которая, по моим меркам, сильно затянулась, «хомячку»