На дороге у дерева лежал обрывок какой—то одежды, окурки, банки – никаких следов. Конечно, я искал дальше от той остановки, но там уже ничего не было видно. Солнце светило ярко, я пошёл и сел на скамью остановочного павильона. Рядом с ним рос густой высокий кустарник. Из него внезапно выпрыгнул бродячий кот, его глаза были удивлённо вытаращены, и бросился куда-то прочь.
«А что, – подумал я, – может быть, пострадавший отполз в кусты?» – я встал и обошёл павильон с обратной стороны. Раздвинув ветки двумя руками, я разглядел лицо молодого парня с закрытыми глазами, его грудь ещё периодически сокращалась, значит, билось сердце. Стояла ранняя осень, и поэтому замёрзнуть ночью ему не удалось. Схватившись за локти парня, я выволочил его на тротуар, бутылку, торчавшую из кармана куртки, оставил лежать на прежнем месте. При помощи пера голубя и зажигалки я попытался вернуть ему сознание. Порывы ветра настойчиво относили слабый дымок в сторону. Тогда я подобрал кусок битого стекла и стал с силой давить на подушку пальца, но так, чтобы кровь не выступила.
«Чёрт! – парень резко сел, ухватившись за свою руку. Потом руками сжал виски. Брюки на правой ноге были сильно разорваны, бедро в красных ссадинах. «Далеко вы живёте отсюда?» – спросил я. «Что вам за дело? Не хочу я жить больше! Не хочу!» – он кричал охрипшим голосом. После сказанного он бросился бежать, но повреждённая нога не позволила ему снова броситься на дорогу. При свете дня его увидели другие прохожие, вызвали скорую помощь, держали за плечи и щиколотки. Вытащили из внутреннего кармана телефон, набрали все нужные номера.
Вернувшись, домой я подумал и спросил сам себя: «Кто же смог бы спасти его от самого себя?». Теперь его путь ясен и неумолим. За попытку публичного суицида он попадёт в психбольницу, пролечится там некоторое время. Поймёт, что никто не собирается разбираться с проблемами, которые никого не касаются. Ведь каждый сам пастух своих тараканов в голове. Доживёт свои дни в обиде на людей, тоской на сердце и ощущением беспросветного ада в душе. Собранную накануне сумку я раскрыл, вытряс всё на диван, подумал и положил туда совсем другой набор.