– Вот, здорово-то! Я уж думала, что мне никто никогда не подарит такую прелесть!
– Он теперь мой! И я был прав!
– Вы больше не будете драться? Ой, нет, вы ещё и подрались потом?
– Он не сможет меня одолеть никогда.
– В честном бою, Джозеф. А вдруг с его мрачной натурой он захочет расправиться с тобой чужими руками?
– А вдруг. – Заметно вздрогнув, он закусил губу. – Мой тигр опасный и глупый зверь.
Прощать – это умалять зло в мире. Или поощрять его. И не предотвратить новое. Ма Кун мог бы, действительно, сделать над собой гигантское усилие, чтобы увидеть в сильном, добром человеке только любовь и нежность по отношению к себе. Только всякий раз, когда тот намекал ему на интимные отношения, память выдавала отвратительные детали. Ссадины на коленях, ушибы на плечах и шее, остекленевшие невидящие глаза, перекошенный рот, ощущение неотвратимого ужаса, и ещё и ещё. Предательство он переживал не впервые, но выработать привычку к жестокости и подлости невозможно без окончательной деформации личности. «Он не будет больше чувствовать себя неуязвимым, лишиться самоуверенной улыбки, переживёт всю боль унижения, испытает страх». Бормотал про себя высокий мускулистый ухоженный мальчик, оставаясь наедине с собой.
– Мы сходим с тобой на романтическое свидание в кафе, будем завтракать.
– А как же твоя жена в Пекине, ведь у вас трое маленьких детей.
– Во—первых, она в Пекине. И она всегда извещает меня о своих встречах с одним из пяти любовников. Это началось почти с самой свадьбы, когда через три месяца я первый раз за совместную жизнь уехал на съёмки.
– По—моему, в твоей жизни недостаёт романтики. Сходим. Только нужно с собой взять какое—то оружие.
– Я же с тобой. – Не понял Джозеф. – Хорошо, купим тебе по дороге самый модный электрошокер.
– У тебя неприлично много денег.
– Не жалуюсь.
Спокойно наслаждаясь кофе и печеньем, они сидели, болтая ногами, и несли весёлую околесицу. О сложностях произношения некоторых китайских слов. Три человека внушительной мускулатуры в не приметной одежде сели за соседний столик. Во внутреннем кармане широкой юбки Настя сжала рукой новое, свежеприобретённое устройство. Положенные на пол двое из троих нападающих остались сильно разочарованными в своей подготовке. А третий держался кулаком за бедро, ужаленное средством обороны.
– Вызови полицию. А нет, проще мне самому. Алло, на меня напали в кафе, на углу улицы. Трое тренированных людей, никто не пострадал. Хочу написать заявление. А я говорю не пострадавших. Не вооружены. И не могу я их отпустить подобру-поздорову. – Они дождались приезда полиции, успели перекусить, поехали в участок. Он написал заявление, и по возвращении домой они сели за плотный ужин.
– На тебя