– И меня?
– Ну так!..
Мужчина продолжал ее рассматривать, уже откровенно и деловито, как свою собственность.
– Один разик, – строго сказала она.
Незнакомец нахмурился и поиграл ножом – на случай, если она вдруг не заметила.
– А чего ты ждал? Мне что, плакать, что ли? Давай двигайся, только по-быстрому.
Она решительно расстегнула молнию, сунула левую руку за пазуху и, приподняв правый локоть, выстрелила через куртку ему в живот.
– Ты чего от меня ждал? – повторила Элен. – Слез?
Открыв дверь, она вытолкнула его из машины и вышла сама. Теперь ствол можно было и показать, иногда это полезно. Она носила пистолет во внутреннем кармане – страшно подумать, что сделал бы полицейский, нащупав рядом с грудью еще и рукоятку. Семимиллиметровый «стейджер», оружие профессиональных подонков: пуля на воздухе нейтральна, в крови разлагается. Если не убьет, то замучает до смерти.
– Ну что, угомонился? – она откинула нож подальше и присела на корточки. – До Малой Полянки-то мы с тобой так и не доехали…
Собрав силы, бородатый махнул рукой куда-то в стык между стенами.
– Ты издеваешься? – возмутилась Элен.
Он виновато кашлянул:
– «Ударник»… Или Кремль… Любой покажет.
– Какой еще кремль?!
– Щас из трубы… направо… потом дальше… дальше, дальше… – мужчина снова помахал, уже слабее.
Элен выпрямилась и, прикрыв глаза, погладила лоб. Значит, направо и дальше… Километра три по прямой, затем поворот, еще один, там спросить у прохожего, опять поворот, и… Да, бродяга говорил правду: она попадет на мост между красным забором и большой белой церковью. Где-то в тех местах и будет Малая Полянка.
– Тебе сколько лет? – осведомилась Элен.
– Сорокх… сорок фосемь, – с натугой произнес бородатый.
– А мне – двадцать четыре. Ты ублюдок, ясно?
– Ясно… Вызови врача. У тебя же есть?.. Терминал есть?..
Она достала трубку и посмотрела в потолок. На сей раз жмуриться ей не пришлось: варианты были очевидны, почти осязаемы. И было их на удивление мало, всего четыре.
Первый. Бродяга – кстати, Пётр Николаевич Рыбкин – дохнет прямо здесь, у запертых ворот. Композитная пуля уже начала растворяться, через полтора часа его смогут спасти только в серьезной дорогой клинике. Еще через час его не спасет уже никто. Но умрет он не скоро, агония продлится до вечера.
Второй. Пётр Николаевич успевает попасть на операционный стол. И продолжает жить с кривым рубцом во всё пузо. Как долго – зависит от него самого, Элен это не касается.
Третий. Рыбкин выживает, и его треп о «смазливой суке со «стейджером» доходит до тех, кто ею, хм… такой смазливой, сильно интересуется. Находят ее или нет – неизвестно. Точнее, не важно. Просто этот вариант отпадает как слишком хлопотный.
Ну и четвертый, конечно. Четвертый вариант.
Элен подняла пистолет и сделала в полицейском плаще новую дырку, ближе к сердцу. Мужчина дернулся и уронил голову,