И тут еще одна теория вырисовывается: вдруг я потерял цепочку с подковкой у этого чемодана, а кто-то, – теперь уже не разберешь, Чика или Лохматый, – решили, что это владелец подковки чемоданчик спер? Подковка-то Шнурку раньше принадлежала, это же многие помнили. Выходит, что все-таки Чика? Убил, чтобы не совали нос, куда не следует? Или чемодан вообще тут ни при чем, а все из-за Маришки?
Короче, без пива не разберешься!
Я и спрашиваю Рамиреса:
– Если че, как на Лохматого выйти?
А он смотрит на меня, как на ненормального.
– Если че, – говорит, – он сам тебя из-под земли достанет и порежет на лапшу, и лапшу эту Анжелине скормит!
Пол-Москвы знало, что Анжелина – это бультерьер у Лохматого. Генномодифицированный! Та еще тварь. Зубы, как у динозавра! Дорогая причем, таких только очень богатые люди могли себе позволить. Ага! Или бандюки, вроде Лохматого.
– Я в курсе, – отвечаю, – но мало ли, вдруг мне с ним поговорить захочется?
– Не говори потом, что я тебя не предупреждал! Хотя… Ты потом уже никому ничего не скажешь! – усмехается Рамирес. – Иногда Лохматый по вечерам заезжает к «Снежане». Только кто тебя туда пустит?
А «Снежана» – это такой известный на всю округу клуб знакомств. Это так теперь бордели называют.
– Ладно, – говорю я тогда Рамиресу. – Спасибо за все, брат. Будь!
Короче, мы с ним расстались, и я обратно к «Закату» потопал. Хотел я у Рамиреса денег в долг немного попросить, чтобы хоть поужинать, но совестно стало. Он и так меня вон как выручил! Спасибо ему за это, век не забуду!
В животе у меня уже урчало, пить хотелось, и одна надежда оставалась, что Серега догадается с вещами мне еды хоть немного принести. Обычно для беглецов мы сами скидывались и покупали, кто что мог.
Пришел я к «Закату» как раз вовремя – полюбоваться, как солнце садится. Сразу лезть наверх не стал, немного походил кругом, посмотрел, за крышей и за домом понаблюдал, все вроде нормально было, потом наверх полез. Конечно, думал там просто вещи свои найти, разве Серега будет меня так долго ждать? А там меня Маришка ждет!
Уж как она сюда поднялась, не знаю. Я, когда в первый раз сюда лез, а было это года три назад, перетрусил так, что руки потом весь вечер тряслись. А она залезла, да еще с моим рюкзаком за плечами! Но самое трогательное было, знаете что? Что она там уснула!
Там такая скамейка стоит рядом с будкой. В будке мы логово устроили, а на улице, как раз чтобы на закат смотреть, скамейку соорудили. Мы тут вчетвером даже день рождения отмечали. Я, Длинный, Серега и Шнурок. Да… А теперь остались только я да Серега.
И я почему-то сразу понял, что Серега идти сюда не захотел. Забоялся. Он всегда