– Я думаю о более высоких материях.
Мортон вздохнул. В тюрьме Фрэнк некоторым образом приобщился к религии, вроде источника новой угрюмой замкнутости.
– А что, набожность должна быть лишена юмора? – произнёс он.
– Не думаю, что она подразумевает юмор – возразил Фрэнк.
– Совершенно очевидно, что в Библии есть шутки.
– Очень надеюсь, что нет!
– Богу определённо должно быть позволено смеяться. И Иисус где-то смеётся, не так ли? – Мортон уже было подумал рассказать Фрэнку американскую шутку про то, как раввина и католического священника чуть не сбила карета, и так далее, но он не был уверен, уместно ли это будет.
– Это о женщине? – спросил Мортон вместо шутки
– Теперь вы меня обижаете.
– Это так, будто женщина вводит тебя в Скинию7 Может быть – это Катя?
– Я дам тебе знать, если будешь продолжать в том же духе. Нет ничего предосудительного в том, что голос, призвавший тебя к Богу, был женским. Прочти Адам Бид
– Кто он?
– Это название книги, в которой добродетельный мужчина влюбился в женщину-священника. Только не в вашу обычную. Фрэнк был большим поклонником Чарльза Левера8.
– Мне послышалось Адам Бид…
– Джордж Элиот9 – автор этой книги.
– Никогда о нем не слышал.
– Это она. Величайшая романистка Англии.
– Ну, у меня таких возможностей не было.
– У вас были точно такие же возможности, как и у меня. Вы просто ими по-другому воспользовались.
Это было правдой только отчасти: они оба служили в армии, оба были бедны, но один был англичанином, а другой – американцем, один был слугой, а другой – фигурой известной, даже знаменитой. Мортон показал на письмо.
– Ну, что скажешь об этом?
– Я думаю, что этот джентльмен несколько серьёзно, претенциозно, как вы сказали, к этому отнёсся, лично я ничего подозрительного не вижу. Он покупает картину, находит конверт, отсылает его человеку, которому он предназначался. За прошедшее время след остыл; сегодня даме либо уже причинили зло, либо ещё нет.
Мортон прочитал письмо дамы вслух: «Дорогой г-н Мортон, мне бы хотелось зайти к вам как-нибудь вечером, чтобы услышать от вас совет. Я полагаю, что кто-то угрожает причинить мне зло, и я совсем не знаю то, что мне делать. Если мне будет позволено, я зайду, а если вас не будет, то вернусь ещё раз. Кэтрин Джонсон». Фрэнк налил чашку кофе и поставил ее перед Мортоном.
– Никакого вежливого выражения в конце – просто «Кэтрин Джонсон». Наводит на размышление. Налей и себе кофе.
– Не стану возражать. Наводит на размышление о чем?
Мортон пожал плечами.
– Необычность? Скорее, невежественность.
– Нет, чувствуется рука, рука обученная, как она говорит: «Мне бы хотелось».
– Мдааа. Может, торопилась или, может, хотелось казаться деловой, а, может, и что-то необычное.
– Вас это увлекло потому, что письмо было найдено за картиной – этой художественной