Есенин решает стать писателем. Он уходит с работы, чтобы было время заниматься сочинительством. Появляются стихи о деревенской жизни, в которых звучат гармошки, описываются сенокосы, пестрят цветами луга, ржут кони, вздыхают коровы, грустят белоствольные берёзы. Написанное рассылается по редакциям, но его практически не печатают.
Без связей в писательском мире пробиться трудно. Есенин решает рискнуть. Н. Ливкин вспоминал: «Мы шли из Садовников, где помещалась редакция, по Пятницкой… Говорил один Сергей: «Поеду в Петроград, пойду к Блоку. Он меня поймёт». (Ливкин Н. Н. В «Млечном Пути» // С. А. Есенин в воспоминаниях современников: В 2-х тт. – М.: ХЛ. – 1986. – Т. 1).
В начале 1913 года в письме другу Панфилову Сергей Есенин признаётся: «Вопрос о том, изменился ли я в чём-либо, заставил меня подумать и проанализировать себя. Да, я изменился. Я изменился во взглядах, но убеждения те же и ещё глубже засели в глубине души…
На людей я стал смотреть тоже иначе. Гений для меня – человек слова и дела, как Христос. Все остальные, кроме Будды, представляют не что иное, как блудники, попавшие в пучину разврата».
В другом письме Панфилову Есенин делится сокровенным: «Гриша, в настоящее время я читаю Евангелие и нахожу очень много для себя нового… Христос для меня совершенство. Но я не так верую, как другие. Те веруют из страха, что будет после смерти? А я чисто и свято, как в человека, одарённого светлым умом и благородною душою, как в образец в последовании любви к ближнему. Жизнь… Я не могу понять её назначения, и ведь Христос тоже не открыл цель жизни. Он указал только, как жить, но чего этим можно достигнуть, никому не известно»…
Друг Григорий Панфилов понимал Сергея, а друг Николай Сардановский пытался оценить его поведение: «Поведение Сергея… какими-то скачками отличалось. В 1911 и 1912 году он проявил себя как рьяный вегетарианец и толстовец. С 1913 года свои убеждения в этой области бросил, начал покуривать и выпивать. Все время, сколько я его помню, был он крайне влюбчив и женолюб. В 1913 году начал он жить с какой-то служащей типографии Сытина». (Николай Сардановский. О моих воспоминаниях о Сергее Есенине).
В дни раздумий о смысле жизни Есенин встретился в Москве «со служащей типографии Сытина», с Анной Романовной Изрядновой, которая работала корректором. Сергею было 18, ей – 23.
«В начале ХХ века московская типография «Товарищества И. Д. Сытина» была самой крупной в дореволюционной России. Каждая четвёртая