– Ну я, ведь, не спрашиваю, почему ты, свою флягу имея, у пацана воду берешь. – Ухмыльнулся стрелок.
– Потому что в моей не вода. – Вернула усмешку снайперу Ллойс. Некоторое время наемники сверлили друг друга глазами. Воздух, буквально, зазвенел от напряжения в лодке.
– Не о том мыслишь, дохлая. Заводик я хочу построить. – Мечтательно прикрыв глаза, наконец, улыбнулся Пью. – Мыловаренный. Да и заказец мне знатный подвернулся. Почти на центнер в серебряном эквиваленте.
– Ого, хмыкнула, зачем-то поднимаясь на ноги, девушка. – Это где ж такие контракты дают?
– Где дают, там уже нет. Но мир не без щедрых людей, – снисходительно небрежно бросил стрелок и снова улыбнулся. – Но дело не в этом. Задержался я в дороге, потратился слегка, решил халтурку взять на беглого одного, тоже кстати, не кислую, а потом раз и весть приходит – мол, сорвался мой заказ. Бывает. Так что сейчас я домой возвращаюсь. А тут, – Пью указал подбородком на угрюмо тискающего свой автомат Райка, –какая-никакая, а подработка. Я и подумал, всё равно, по пути почти, ну сделаю я небольшой крюк, зато не с пустыми руками домой вернусь…
– Это правильно. С пустым кошельком домой возвращаться – последнее дело. – Медленно подняв руки, Элеум заложила их за голову и развернулась к небольшому островку камышника. – Обмен!! Не стреляйте!! Свои!! Торг!! Обмен!!
– Какой, ыть, обмен?! Руки в гору! Дернешься, ыть, дырок наделаю! Обмен… – Донеслось откуда-то из глубины зарослей.
– Да куда выше?! – крикнула в ответ наемница. – У меня кроме пары ножей и нет ничего, видишь же?! Торг!! Мир! Свои!
– «Свои»!.. Я, ыть, тебе покажу «свои». Свои кок крашенный на голове не носят! Покрутись давай, только медленно!.. Мелкий вон, ыть, пусть руки тоже подымает, тощего, ыть, это тоже касается! «Свои» они! Обмен, тля.. И руки, руки, ыть, чтоб видно было! У меня тут автоматическая турель стоит, будете дурить, всех положит!.. Я вам покажу «обмен»…
Скриптор поспешно вскинул руки. Стрелок, бросив убийственный взгляд, на медленно поворачивающуюся вокруг своей оси девушку, последовал ее примеру.
– Слушай. Ты, ведь, уже налюбовался, да? У меня руки быстро затекают. Может, закончим с формальностями и поторгуем? – Закончив очередной оборот, обратилась к невидимому собеседнику наемница.
– Я тебе, ыть, поторгую! Я тебе, ыть, так поторгую, мама родная не узнает, – в камышах послышалась непонятная возня, металлический лязг, плеск, а потом стебли раздвинулись, и на путешественников уставилась пугающая своими размерами, густо заросшая волосом, чумазая физиономия. Густая, клочковатая брода незнакомца зашевелилась, спутанные космы разошлись в стороны, обнажая рот в подобии то ли оскала, то ли улыбки. На, огромном, покрытом синими прожилками носу ярко блеснуло пенсне с треснувшими стеклами. – Ну вот, ыть, а говорили, что свои, – удовлетворенно пробурчал незнакомец. – Свои дома сидят… Ладно, ыть, подгребай. Сейчас только мостки скину.
– Ага, руки-то опустить