Сегодня его роль временно взял на себя Ник.
Как выразился Гоша, «творчески ее переработав».
Он просто шел и смотрел, никак не комментируя увиденное.
Съемка в движении требует особой выучки, если у тебя вместо объектива – глаза. Нужен «поставленный» шаг, чтобы кадр не прыгал. Коррекция изображения способна полностью сгладить это, но видео получится чуть-чуть искусственным, на той грани, когда человек умом не понимает, в чем проблема, но подспудно чувствует, что его где-то обманывают. Реакцией на обман будет бессознательное отторжение материала, а все неосознаваемое – очень сильное. Проще научиться правильно ходить, чем столкнуться с тем, что люди тебя не любят и сами удивляются, с чего бы. Какой-то ты, значит, противный. Это уже приговор на всю жизнь.
Ник очень старался, но через час понял, что, во-первых, неадекватно устал, а во-вторых, упускает нечто главное, общее, заостряя внимание на частностях. У него буквально разбегались глаза, он цеплялся взглядом за улыбки, смех, рукопожатия, поцелуи… А еще никогда и нигде он не видел столько элегантных людей и гонялся за ними по отдельности, когда надо было хватать картину в целом и копать глубже. Ему нужна была душа города.
По счастью, рядом был Гоша со стабилизированными камерами, способными держаться ровно едва ли не на бегу. Немного смущаясь, Ник попросил его взять работу оператора на себя. Гоша хихикнул и сказал: «А я говорил!»
И почти сразу Ник кое-что понял.
Много раз он слышал, будто Москва подавляет, навязывает свой темп и отталкивает равнодушием. Это оказалось совсем не так. Необъяснимое впечатление, что Москва – город добрый, только окрепло, пока он бродил с Гошей по историческому центру. Здесь столичный лоск существовал рука об руку с домашним уютом, гламур – с чувством собственного достоинства, быстрый темп жизни – с глубоким спокойствием. Город дышал силой, уверенностью и… свободой. В старой имперской столице вольно дышалось. Знаменитые сталинские высотки были, конечно, тяжеловесны, но так вписывались в пейзаж, что совсем не давили на психику.
– Хочу что-нибудь тоталитарное, – сказал Ник.
– Поехали на смо́тру, – не раздумывая, предложил Гоша.
И привез Ника на смотровую площадку у здания МГУ.
– Будь я проклят, – только и сказал Ник. – Хорошо-то как!
– Это не лучший в мире университет, – извиняющимся тоном сообщил Гоша.
– Зато самый красивый, – твердо ответил Ник.
К вечеру он совершенно загонял Гошу, зато персональный канал Ника буквально ломился от лайков и недоуменных комментов вроде «как-то не похоже, что эти ребята хотят развязать войну» со стабильным ответом «это ты еще их короля не видел, он ваще пупсик». Интервью с «королем» поднялось в топ ожиданий, и генеральный продюсер GINN написал Нику «так держать», что считалось в офисе наивысшим одобрением.
Сам Ник был грустен и задумчив.
– Что с тобой? – спросил Гоша.
– Люди, – ответил Ник.
– Не понял.
– Сам