– Брайан, я, наверное, прошу о слишком многом, но буду очень признательна, если в следующий раз, когда тебе понадобится моя ручка, потом вернешь ее на прежнее место. Как прикажешь записывать важную информацию, когда ты спер мою чертову ручку?!
Келли ненавидит Брайана, и это взаимно. Брайан занимается объявлениями о вакансиях и подборе персонала, и, хотя он профессионал своего дела, это не отменяет того факта, что он нахальное, самодовольное дерьмо. Кроме того, Брайан – известный шовинист. Единственное, что его интересует в женщине, – размер сисек. Впрочем, мы с ним неплохо ладим. Хотя, возможно, причина отчасти в том, что грудь у меня довольно крупная.
Брайан взглянул на простую, стандартную шариковую ручку в своей руке:
– Купи вторую, чтобы всегда была запасная. Кажется, такие продаются пачками по десять штук.
– Не в этом дело. Ладно, если тебе так понятнее, буду выражаться прямо – лапы прочь от моего барахла! Заведи собственную ручку, а мою верни!
– Ты что, серьезно? – расхохотался Брайан.
– А ты как думал? Отдавай сейчас же!
Брайан покачал головой и поднялся из-за стола. Потом взял ручку, засунул в левую ноздрю и, оставив ее там висеть, приблизился к столу Келли.
– Прости, что посмел помешать твоей чрезвычайно важной работе. Вот, Келли, возьми свою ручку.
– Детский сад! Самому не стыдно? – Келли ладонью шлепнула его по носу. Ручка упала на пол.
Когда на пути в кабинет Фрэнка пылавшая праведным гневом Келли пронеслась мимо моего стола, я все еще смеялась. Брайан же невозмутимо пожал плечами и, подняв ручку, положил Келли на стол.
Эти двое друг друга стоят.
Оливер приехал в начале восьмого с большой сумкой и бутылкой бурбона.
– Что, из квартиры выгнали? Ко мне перебраться хочешь? – спросила я, закрывая за приятелем дверь.
– Нет, просто завтра еду в командировку в Эдинбург. Не хотелось оставлять вещи в машине. Так что я к тебе только на одну ночь. Переночую на диване – если не возражаешь, конечно. Собираюсь уделаться в хлам.
Протянув мне бутылку, Оливер достал из сумки «Лучшие хиты восьмидесятых».
– Ты разливай, а я пока диск поставлю. Предупреждаю – если не пустишься в пляс к шестой песне, ты мне больше не друг.
К пятой песне («Дети Америки» Ким Уайлд) уже наполняла второй бокал, пританцовывая на плиточном полу кухни в розовых носках. А к концу диска оба были изрядно подшофе и, как всегда в таких случаях, вели глубокомысленную беседу.
– Оливер, ты мне как брат.
– Чего?.. Еще не хватало!.. Звучит как-то стремно…
– Нет, правда. Ты для меня как член семьи. Больше чем просто друг.
– Допустим.