Дивинус не без труда встал с места: голова кружилась – то ли дело было в эйфории, то ли в тугом воротнике смокинга, который его нещадно душил. Оттягивая воротник, Дивинус поднялся на сцену и прошел по голубому ковру с буквой «N» в белом кольце. Приняв награду из рук короля, поклонился зрителям. Снова грянул гром аплодисментов. Кивая головой, Дивинус поклонился еще пару раз.
На ватных ногах он возвращался на свое место в переднем ряду и потрясенно думал: «Нобелевская по физике – моя!» И хотя мечту получить награду профессор лелеял в душе почти всю жизнь, всерьез на нее никогда не рассчитывал. Всего два дня назад в аэропорту Логан, сгибаясь под порывами сильного ветра, он сел в самолет и отправился в Швецию читать лекцию по радиоактивному распаду… и вот теперь он жмет руку королю Швеции. Странно, думал Дивинус, что и сейчас так много стран остаются верны монархии, ведь короли уже давно ничего не решают.
До конца церемонии он испытывал истинное блаженство – иначе не скажешь. Аплодировал в нужные моменты, а когда играла музыка, молча слушал, подспудно желая, чтобы эти мгновения длились вечно. Награда лежала на коленях, и он ощущал ее вес – от коробочки с медалью словно исходило тепло, как от распадающегося радиоактивного элемента.
Далее всем предстояло отправиться на банкет в ратушу.
Сунув награду под мышку, Дивинус влился в поток людей которые спешили к выходу. В кармане завибрировал портативный компьютер-наладонник; достав его, Дивинус прочел сообщение:
От кого: Профессор Рей Линн Бишоп
Поздравляю, проныра. Потрясающе! Ты обошел меня… но я буду следующей. С тебя романтический ужин, когда вернешься в Кембридж. Ххх
РЛ
При виде смайликов Дивинус улыбнулся. Они с Рей были коллегами, познакомились еще в магистратуре, вместе получали профессорскую степень: она – в области истории и литературы с уклоном в цифровую историю, он – в области физики. А совсем недавно их дружба переросла… пожалуй, в нечто большее. Пока внутри все пело, сердце волновалось, и в животе порхали бабочки, поэтому Дивинус не спешил с развитием отношений, опасаясь нарушить идиллию.
Быстренько набрав остроумный (как он надеялся) ответ и отправив его, профессор двинулся дальше к выходу, но тут его схватили за локоть. Строгий голос над ухом произнес:
– Пройдемте со мной, профессор Дивинус.
Это был мужчина в смокинге: средних лет, короткая стрижка, широкие плечи. На первый взгляд совершенно непримечательный, но, присмотревшись, Дивинус заметил под смокингом некий выступающий предмет.
Пистолет!
Незнакомец сильнее стиснул локоть Дивинуса.
– Идемте, профессор.
Он не просил, а приказывал, в серых глазах мелькнул стальной блеск.
– Куда вы меня ведете? – задыхаясь, произнес Дивинус – со всех сторон их теснила спешащая к выходам толпа.
Понизив голос, незнакомец ответил:
– Мне запрещено разглашать детали, профессор. Могу лишь сообщить, что это вопрос национальной безопасности.
– А если я откажусь? – Люди безмятежно шли мимо, не обращая внимания, что у них под носом похищают человека. Интересно, подумал Дивинус, сколько еще агентов незаметно наблюдают за нами? – А как же банкет?
– Мне разрешено забрать вас силой, – недрогнувшим голосом отрезал незнакомец и запустил руку в карман смокинга. Блеснула игла шприца. – Надеюсь, такие меры не понадобятся, однако выбор за вами, профессор.
Дивинус решил пойти добровольно. Он даже забыл, что все еще держит под мышкой награду. Сопровождаемые воодушевленным гомоном, профессор и его похититель ускорили шаг и пошли через редеющую толпу наружу – на темные стокгольмские улицы.
С неба падали крупные капли дождя. Дивинус выдохнул клубящееся облако пара: в воздухе ощущалось приближение снегопада. Был ранний вечер, но казалось, что уже наступила полночь, – солнце село еще до двух пополудни. Стокгольмская зима в декабре – явление особое, с ним не сравнится даже зима в Кембридже, в родном для Дивинуса Массачусетсе. Казалось бы, зачем устраивать церемонию в начале зимы? Но вручение премии приурочили к дате смерти ее учредителя Альфреда Нобеля.
К тротуару быстро подъехал черный «мерседес». Скрипнув тормозами, он остановился, расплескав большую лужу.
– Сюда, профессор, – пригласил незнакомец, распахивая заднюю дверцу автомобиля.
Только в салоне Дивинус заметил, что его новые лаковые туфли – щегольские «Феррагамо», купленные по торжественному случаю, – полны холодной воды.
Хлоп! Сопровождающий сел в машину и резко закрыл дверцу. Машина рванула прочь, в промозглый декабрьский вечер. Присмотревшись, Дивинус заметил, что стекла в салоне бронированные.
– Ну, теперь-то вы можете сказать, куда мы направляемся? – спросил он.
Мужчина в ответ молча посмотрел на профессора серыми