Одиночество скрасил новый сослуживец Саша Дудеев, с которым постепенно сблизился, интуитивно ощущая родство душ.
В январе семьдесят второго года родилась дочь Светлана, а в марте я впервые увидел наше сокровище. Было известно, что жить с ребенком в гостинице части запрещено. Но в предоставлении квартиры нам окончательно отказали. И я с новой энергией продолжил безнадежную борьбу за увольнение из армии.
Очевидно по команде сверху, ко мне, наконец, проявили интерес спецслужбы и политорганы. Меня стали вызывать в свои кабинеты эти странные люди и информировать, какие кары меня ждут, если буду настаивать на своей вполне законной просьбе.
В разгар лета, оставив Светлану с бабушкой, в командировку приехала Таня. Она оказалась рядом вовремя. Потому что моя бесконечная депрессия постепенно развивалась в болезнь. Но, едва вышел из этого состояния, Таня сообщила, что больше не сможет здесь оставаться, поскольку скучает без дочери. Она прервала командировку и уехала домой. Я не очень расстроился, потому что впереди был долгожданный отпуск.
А накануне отъезда Тани мы навестили Сашу Дудеева. Он находился в психиатрическом отделении госпиталя, куда его определило командование полигона после ряда дисциплинарных взысканий. Саша сказал, что его, скорее всего, комиссуют по болезни, которой у него, разумеется, нет. И это, похоже, единственный способ уволить из армии офицера.
Из госпиталя Саша вышел накануне моего отпуска. Его комиссовали, и теперь ему осталось только дождаться приказа и оформить документы. Служба в армии для него окончилась. Саша проводил меня на поезд, и мы расстались с моим армейским другом на несколько лет.
Уже в отпуске, размышляя над словами Саши, придумал способ, как обойти непотопляемого лейтенанта Макарова. Из отпуска вернулся с надеждой.
А в части ждала новость – начало работ с очередным летным изделием. Работы по приемке ракеты уже шли полным ходом. Теперь в нашей команде самым опытным начальником расчета был я. В напряженной суете время полетело незаметно.
Отшумели пыльные бури осени, похолодало, а ракета все еще была на старте. Проблемы все те же – низкая надежность электроники. И снова со старта уезжал последним. Когда мы с Петей Ивановым добрались в район эвакуации боевого расчета, ракета уже была в полете. Визуально полет прошел нормально. Народ ликовал. И лишь по дороге на старт узнали, что и этот пуск оказался неудачным. Обломки ракеты упали в трехстах пятидесяти километрах от старта.
Наступил очередной период бездействия части. А я с нетерпением ждал реакции на письмо Тани на имя Л. И. Брежнева. Увы. Никаких сведений из ЦК КПСС ей больше не поступало. Случайно узнал, что на запрос ЦК наше командование ответило, что я давно переменил решение, а моя жена просто не в курсе. Я ликовал. Это именно тот шанс, который нельзя упустить. Если командование