Вождь покинул камеру без воплей, не пытаясь схватиться за прутья решетки. Иногда приходится отрывать их пальцы от решетки. Я лично сломал один или два и до сих пор не могу забыть этот приглушенный хруст. Но Вождь, слава Богу, не относился к тем, кто цепляется за последнюю соломинку. Уверенным шагом он прошел Зеленую милю, упал на колени в моем кабинете, чтобы помолиться с братом Шустером, который приехал на своей колымаге из баптистской церкви Небесного света. Шустер прочитал Вождю несколько псалмов. Слушая один, в котором упоминалась вода, Вождь даже всплакнул. К счастью, безо всякой истерики, так что слезы эти только пошли ему на пользу. Я думаю, он вспомнил первую жену и холодную чистую воду, от каждого глотка которой ломило зубы.
Откровенно говоря, мне нравится, когда они плачут. Неприятностей надо ждать в тех случаях, когда слез нет.
Многие в аналогичной ситуации не могут подняться с колен без посторонней помощи, а Вождь встал сам. Его тут же качнуло, поэтому Дин протянул руку, чтобы он не упал, но Вождь уже вернул себе контроль над ногами, и мы двинулись дальше.
Свободные стулья я мог бы пересчитать на пальцах одной руки. Люди тихонько переговаривались, словно дожидаясь, когда начнется свадебная церемония или похоронная служба. Вот тут Биттербак в первый и единственный раз дрогнул. Не знаю, то ли он увидел особо неприятного ему человека, то ли его смутило такое количество людей, но в груди у него что-то заклокотало, а рука, которую я держал, напряглась. Уголком глаза я заметил, как Гарри Тервиллигер надвинулся сзади, чтобы отрезать Вождю путь к бегству, если тот вдруг решит метнуться обратно в дверь.
Я сжал локоть Вождя и едва слышно прошептал, не шевеля губами:
– Возьмите себя в руки, Вождь. Эти люди смогут запомнить только одно: как вы будете держаться. Покажите им, что чероки смерти не боится.
Он искоса глянул на меня и кивнул. Затем поднес к губам одну из косичек, заплетенных дочерью, и поцеловал ее. Я посмотрел на Зверюгу в парадной униформе с начищенными пуговицами и в шляпе, стоявшего навытяжку за электрическим стулом, и коротко ему кивнул. Зверюга выскочил из-за стула, чтобы помочь Биттербаку подняться на возвышение, если б тот не сумел сделать это сам. Помощь не потребовалась.
Прошло меньше минуты с того момента, как Биттербак опустился на электрический стул, до команды Зверюги: «Позиция два!» Огни чуть померкли. Кто-то мог этого и не заметить. Сие означало, что ван Хэй повернул рубильник, который какой-то шутник прозвал феном старушки Мабел. Из колпака донеслось низкое гудение, Биттербака бросило вперед, натянулись удерживающие его ремни на руках и груди. Стоящий у стены тюремный доктор не отрывал от него глаз, его и так тонкогубый рот превратился в щелочку. Биттербак не трепыхался, как Два Зуба на репетиции. Мощная волна постоянного тока прижала его к ремням. Синяя рубашка на груди натянулась, открывая островки кожи между пуговицами.
Появился запах. Может,