Я слышу, как тетя поднимается по лестнице. Выглядываю из комнаты и вижу, что она проходит в свою спальню.
Попытаюсь поговорить с ней. Раньше я могла доверить ей все что угодно. Всегда, когда она приезжала на лето, мы спускались с холма и покупали горячий шоколад на Главной улице, даже в августе. Тетя Бэтт рассказывала мне о вещах, которые свели бы с ума моих родителей: о том, как она месяц жила в Париже с женатым мужчиной, или о серии картин, где она изобразила себя обнаженной. Тетя Бэтт прожила миллион и одну жизнь. Она наверняка может дать хороший совет.
Тетя уже в постели. Глаза закрыты. Но, видимо, она слышит меня, потому что внезапно открывает их.
– Мэри!
Я захожу в комнату и наклоняюсь над ее кроватью.
– Ты спишь?
Она трясет головой и моргает.
– Разве похоже, что я сплю?
Несмотря на то что мне хочется плакать, я смеюсь.
– Я тебе помешала?
– Нет, что ты. – Она садится. – У тебя все нормально?
Я делаю глубокий вдох и пытаюсь совладать с собой.
– Странно было вернуться.
– Да… еще бы.
– После всего, что случилось, я не уверена, что мое место здесь.
Тихим голосом тетя Бэтт говорит:
– Это твой дом. Где еще твое место?
– Нигде, наверное.
– Я по тебе скучала, Мэри! – по ее лицу расплывается улыбка. – Я рада, что ты здесь.
– Я тоже, – вру я.
Затем возвращаюсь к себе в комнату и залезаю в постель.
И еще долго не могу уснуть.
Глава восьмая
ЛИЛИЯ
Мама в спальне, говорит с папой по телефону, а мы с Надей внизу, смотрим телевизор, поедая на двоих пинту мороженого с вареной сгущенкой. Сначала, когда я спросила, хочет ли она немного, Надя сказала «нет», хотя это ее любимое. Я знала, что она думала о наставлениях Ренни на тренировке группы поддержки. Я принесла картонное ведерко на диван, и она смотрела, как я слизываю мороженое с крышки.
– Совсем чуть-чуть, – сказала она наконец. Я знала, что так и будет. Все женщины в нашей семье – сластены.
Звенит сушилка, и я ставлю на паузу сериал, который мы смотрели. Иду в комнату для стирки, забрасываю чистую одежду в корзину и приношу ее в гостиную.
Я положила в сушилку специальные салфетки для сушки, и теперь одежда пахнет так уютно. Зарываюсь лицом в футболку и вдыхаю ее тепло. Начинаю складывать стопку футболок и тут вижу Надину майку. Я нанесла пятновыводитель там, где был след от клубничного дайкири, и оно отстиралось. О своем кашемировом свитере я даже не подумала. Просто положила его в мешок для химчистки с надеждой на лучшее.
– Вот твоя футболка, – говорю я, передавая ее сестре.
Надя бледнеет.
– М-м, спасибо.
– Я отстирала пятно, – добавляю я, внимательно глядя на нее. – Алекс сказал, кто-то в тебя врезался и облил алкоголем.
– Да. – Надя откусывает