– Совсем желудком слабый! Не то что, вон, молодёжь! – дворник кивнул в сторону Женьки. – Парнишка не побоялся подойти вплотную к трупам и осмотреть их, даже не поморщился при этом, а этот громила…
– Что это? – с выпученными глазами спросил, стоя на полусогнутых, дрожащим голосом амбал.
– Кошки, точнее сказать, части множества кошек или фарш, служат иллюстрацией минусов жизни на окраине города, ведь неизвестно что выползет из чащи леса, пожрёт животных, а машиной закусит! – дёрнул плечами Женька, поправляя рубашку и вертя головой.
– Да вы одурели тут! Как и та баба! – ругался владелец авто.
– Что за баба? – заинтересовался Женька.
– У меня окна во двор выходят. Ну это, чтобы машине ноги не сделали, я, как всегда, решил проверить, как там моя ласточка, выглянул в окно… а там… эта… такая бледная, как смерть, и тощая с длинными патлами… прикиньте, аж до пят! Да одета она, как на маскарад! – амбал указал на окна первого этажа, аккурат напротив машины.
– Это как? – склонил голову набок Женька, скрестив руки на груди.
Василий Петрович тоже заинтересовался.
– Ну, в платье таком, в странном, таких не видел даже в секс-шопе! – наконец выпрямившись во весь рост и вытирая рот рукавом рубашки, ответил лысый.
– А у вас есть опыт в этом? – не удержался от колкости Женька, изогнув иронично бровь.
– Будешь гундеть, точно в хлебальник залетит! – озлобился внезапно владелец авто.
На трупы зверей он старался взгляд не бросать.
– Ладно-ладно! Прости… герой… Скажи, а в каком часу ты её видел? Что она делала? – задавал наводящие вопросы Женька.
Мужик напрягся, если бы не пение птиц и не гудок поезда, проносящегося неподалёку, то можно было услышать надрывное скрипение извилин: шестерёнки туго, но верно работали, наверное, больше, чем за всю жизнь.
– В три часа ночи! Просто стояла вон возле того фонаря! – мужик кивком головы, на которой бликовало солнце, указал на столб, стоявший напротив подъезда. – Хоть лица я её не видел, но гадом буду, вот вам крест… – он перекрестился. – Она словно в душу мне глядела! Так жутко стало! Я впервые боялся с выключенным светом спать, такое со мной было аж в десять лет! – рассказывал владелец авто свои наблюдения; в его глазах промелькнул испуг, он нервозно жестикулировал. – Я даже крест нательный решил надеть… – он вытащил из-за ворота чёрной рубашки, что туго облегала его широкий торс, серебряный крест с распятием. – Может, ещё в церковь заехать, святой воды набрать?
Женька жадно слушал рассказ этого увальня и не мог взять в толк: как такого здоровяка, который из спортивных залов не вылезает и ладони которого можно вместо кувалды использовать, напугала какая-то девица-косплеерша? Вроде и на слабодуха этот мордоворот не похож, раз решил отстаивать целостность своей машины кулаками.
– А может, заодно наточишь осиновый кол? – рассмеялся Василий Петрович, позабавившись вдоволь услышанным и не понимая, что такого страшного увидел