Гвардин прислушивается к их разговору, многозначительно высоко поднимет бровь.
РУДАК. Господа, а как по-вашему, сколько стоит один избирательный голос? Не знаете. А вот наши заморские друзья посчитали. Всё очень просто!
Рудак выводит угольком на стене: Транш 5 млрд.$ / избир. 70 млн.
МАЛЮТИН. Это среди нас нет товарища Затейника. У него из этих пяти не меньше трети на ум бы ушло и исчезло за ушами, как туз из колоды фокусника.
ГВАРДИН. Семьдесят миллионов стоят пять миллиардов – это понято. Но сколько же стоит один голос.
РУДАК. Чему вас учили в школе, Шура. Пять делим на семьдесят…
ГВАРДИН. Это всё «ангельская», саксонская, арифметика, а мы люди православные. У них и у нас дважды два те же четыре, но у нас – бойчее будет.
РУДАК. Это как?
ГВАРДИН. А ты, Авангардушка, всех обстоятельств не учитываешь.
РЮРИК (внезапно открывает глаза). А я тебя, Авангард, спрашиваю, и штаб ваш здесь, и всех вас тут! Это же жо…Калка какая-то! Зю – орлом, Вольф – соколом, а Наш дом – газпром на третьей полке сбоку! Это же, понимашь, мой дом! И ты, рыжий, глаза свои бесстыжие не прячь. Ты и в прошлом декабре вот так же у печки сидел, а толку. Сначала Гохран подразорили, теперь до МВФ добрались. А всё от чего?
ГВАРДИН (прячет «стечкин» в кобуру). Золото партии проворонили.
РЮРИК. А…а…а! Стыдоба! Ох, хо-хо! Да ну вас всех к…!
ПИОНЕРОВ. Александр Силыч, ну как вам не стыдно. Могли бы подождать с контрольным выстрелом.
ГВАРДИН. Так я же пошутил. Это когда было-то.
РУДАК. Рюрик Феодорыч, что с вами. Господа! Скорую срочно…!
Сцена 8. Таинственный грот – пять лет назад, осенний вечер
Отец и сын совершают обряд прощания с погибшим Ухватовым – князем «худоолуулгэ». На алтаре ставят лампадку, зажигают ароматные палочки. Над алтарём вешают пиджак погибшего и фуражку, захваченные с места аварии.
ДАНЕРУН-ГУРЭ. Вот так, сынок. Вчера князюшка наш ушел в мир теней-на…. Мы для души его место приготовили, если она захочет вернуться, погостить. Прибери-ка пока здесь, а я пойду поклонюсь Шаман-Камню.
Отец встаёт идёт к выходу и вдруг, со всего маху, ударяется грудью в косяк.
ДАШИ (кидается к отцу). Отец, что с тобой?
ДАНЕРУН-ГУРЭ (опускается на землю). Ну вот, сынок, видно очень хороший человек был наш князь. Ушёл и глаза мои с собой забрал-на…, чтобы не видел я грядущего бардака. Спасибо ему. Так что ты здесь всё обустрой по-особенному, а я пойду на воздух-на….
Отец выходит, с палочкой, на ощупь, медленно идёт в сторону реки (оркестровой ямы).
Даши срывает со стен паутину, не убирает, а разбрасывает мусор по сторонам, крушит всё, что попадается под руку (он страшно огорчён и злится).
Внезапно ногой в мягкой мокасине нащупывает кольцо в полу. С трудом поднимает крышку тайного лаза. Спускается с лампадкой в руках. Выбегает наружу. В руке у него сверкает золотой слиток. Кричит.
ДАШИ. Золото, отец! Я нашёл золото! Князь за твои глаза калым заплатил.
Конец первого действия
Действие II.