– Знаешь, Ривен сказал мне тоже самое…
– Вот видишь! – тут же ухватилась за эту мысль Селина. – Значит, ты должна быть сильной ради него, ради вашей любви, чтобы не предавать ее память! Все пройдет, время лечит любые раны, уж я-то знаю это как никто другой! Будет сложно, но ты сможешь справиться с этим. Я в тебя верю!
Селина хорошо знала свою воспитанницу и то, на каких струнах ее души стоит сыграть, чтобы добиться желаемого. И ей это удалось. Триана подняла голову. Ее голос дрожал, а в глазах все еще стояли слезы, но она заставила себя произнести:
– Спасибо, что веришь в меня. Я постараюсь не подвести твоих ожиданий!
«Правда, совсем не уверена, что получится», – грустно добавила она про себя. Но ничего другого ей больше не остается.
Как удалось выяснить доверенным лицам владыки Тередора, в Ратгардте ничего не знали о случившемся, поэтому их свадебный договор с Халстейном оставался в силе. По настоянию отца, сославшегося на легкое недомогание невесты, свадьбу перенесли на пару недель позже, чтобы дать ей возможность хоть немного оправиться и прийти в себя. Дальше тянуть не имело смысла – горцы могли заподозрить неладное. Прерванные было приготовления к свадьбе возобновились. За всей этой предпраздничной суетой Триана практически не оставалась одна, и у нее не оставалось времени на грустные мысли. К вечеру сил у нее хватало лишь на то, чтобы доползти до кровати и забыться тяжелым сном без сновидений.
И вот назначенный день наступил. Мучения Трианы начались уже с самого раннего утра. Поднявшись чуть свет, будущая невеста в сопровождении Селины и пары служанок отправилась в храм, где над ней был произведен специальный очистительный обряд, готовивший ее душу к предстоящему таинству. После души настала очередь тела. Она приняла ванну с душистыми травами, потом служанки растерли все ее тело специальными мазями для придания ему нежного аромата и особой мягкости; тщательно вымыли волосы, умастив их цветочным маслом, так что они струились и блестели подобно шелку и вплели в них тонкие жемчужные нити. Привозимый с далекого моря жемчуг считался традиционным украшением для невесты и был очень ценным и дорогим.
Служанки торжественно внесли в комнату ее свадебный наряд, держа на вытянутых руках точно священную реликвию. Молочно-белое парчовое платье было настоящим произведением искусства. Над ним несколько недель трудились лучшие швеи и модистки Сириона. Подняв руки вверх, Триана на мгновение застыла на месте точно огромная кукла, позволяя одеть себя. Расшитая золотой и серебряной нитью тяжелая парча стекла по телу и волнами улеглась у ног, а ее вес прибавился к незримой ноше тоски, давившей на плечи