У ГэХи имелось своего рода хобби. В свободное от службы время он любил выискивать в архиве грехи какого-нибудь человека, копировать в свой персональный грехошет все грехообстоятельства и с помощью нелицензионной копии грехопрограммы2 создавать видеофайл, включающий всю жизнь этого человека – до смерти или до настоящего момента. Чем длиннее получалась грехокомедия, тем больше радовался маленький архивариус, раз за разом прокручивая прикольное «кино».
Но порой грехопрограмма выдавала короткие фильмы-ужасы, с невольными грехами или с грехами, о совершении которых человек уже жалел. Смотреть такие фильмы было страшно, потому как в любой момент этот человек мог пойти в церковь, покаяться на исповеди, пособороваться или совершить ещё ряд грехостирающих процедур, и тогда всё… жди беды.
Самыми занятными кадрами в грехофильмах, по мнению архивариуса, являлись ложь, обман, клевета и самооправдание – фантазия людей в этих грехах поистине безгранична. Архив лжи в грехохранилище представлял собой огромный склад грехотворений, грехофантазий и грехомыслия. Под него даже выделили отдельный этаж, на который ГэХа частенько наведывался за новинками.
Не оставлял маленького архиватора равнодушным и отдел сквернословия. Оскорбления и обзывания скапливались здесь веками и с каждым годом становились всё изощрённее, обиднее и унизительнее.
Также ГэХа не обделял вниманием комнаты лести и лицемерия. Сюда архивариус ходил, как на уроки в школу. Он знал, что это ему пригодится в общении с начальством и коллегами.
Были и отделы, в которые ГэХа заходил с опаской: залы с грехами убийства и насилия. В этих хранилищах стоял постоянный фоновый гул, складывающийся из криков и стонов жертв. Многие служители высшей категории наведываются в эти отделы, чтобы добыть новые способы мучений грешников в Преисподней.
В работе архивариуса случались жутковатые моменты. Некоторые фрагменты из его фильмов, а иногда и файлы целиком, удалялись из грехошета, словно их там никогда и не бывало. Тогда же начинали лопаться клетки и капсулы – в них взрывались, сгорали и тлели разные грехи. Приходилось менять упаковку у оставшихся грехов в данной партии и заново их архивировать. Но страшнее всего было выяснять, какие именно грехи исчезли. Потому что после их ликвидации всегда ненадолго оставались белые светящиеся пятнышки, которые жгли лапы, если к ним прикоснуться. А при попытке их просканировать вся техника на этаже выходила из строя.
Вспомнив светлые пятнышки, ГэХа поёжился. Здо́рово же ему тогда досталось! Словно воочию вставали перед бывшим архивариусом события рокового дня…
В свободное от службы время ГэХа копался в своём грехошете и заметил, что его любимый фильм сильно повреждён. Из него стёрлись самые длинные и самые лучшие фрагменты.
– Да как такое может быть? – растерялся архивариус. – Куда исчезли грехи уже мёртвого человека? Не мог же мертвец сходить в церковь и покаяться?!
В панике ГэХа побежал искать пропажи и обнаружил полный бардак в залах и комнатах, где они хранились. Грехи этого человека взрывались, повреждая взрывной волной десятки упаковок, лежащих в соседних ячейках.
– Ну почему опять в мою смену?! —взвыл ГэХа.
Боясь наказания, ГэХа с максимально возможной скоростью тут же стал наводить порядок. Он постоянно вляпывался лапами в светлые пятнышки, вскрикивал от жуткой боли, дул на обожжённые конечности, наспех перевязывал их скотчем и мчался в следующий зал.
А потом случилось непредвиденное. Архивариус устранял последствия катастрофы на верхней полке, как вдруг под ним раздался ещё один взрыв. Полка не выдержала и проломилась, образовав дыру прямо над светлым пятном, куда ГэХа и провалился всем объектом. Первые три минуты он подвергался мощнейшим ударам светлошокера. Но по мере исчезновения пятна́ сила тока ослабевала. Появилась возможность приподнять какую-нибудь конечность и выбраться. Собрав последние силёнки, ГэХа оторвал от пятна хвост, придал ему форму дрека3 и зацепился за ближайшую балку. Облезлый, дымящийся, дёргающийся, с остаточными всполохами молний между рожками, маленький тёмный дополз до большой красной кнопки «ТРЕВОГА», упал на неё и потерял сознание.
Очнулся архивариус в восстановительной капсуле4 и провел там неделю. Это была воистину самая великая награда за всё время его существования. Он нахомячивался каждый день от пуза вкуснейшими грехоиспарениями и быстро шёл на поправку. К тому же капсулы обслуживала адски очаровательная субъектша. Она не проявляла враждебности к пациентам, а наоборот – со всеми дружила, из неё во все стороны исходили флюиды блудных грехов. От этого пребывать в восстановительном зале было ещё приятнее.
Время наслаждений пролетело незаметно.
Вернуться на прежнее место службы ГэХе не дали. По его делу провели расследование. Грехоследопыты выяснили, что виновником погрома в грехохранилище стала девочка семи